Радимир хранил свою фирменную каменную невозмутимость, но тоже выглядел непривычно бледным. Глаза Харад-аля, казалось, превратились в две щелки — так сильно он сощурился, вглядываясь в пляску духов. Кьяр, коснувшись наугом земли, едва заметно качал головой, слушая отзвуки творимого ритуала. Сетэль, закрыв глаза, сочла за благо сделать вид, что очень устала, и не заострять свое внимание на окружающем мире. Каждый из них отлично понимал, что шансов выжить лично у него в этом урагане нет никаких — колоссальная мощь, пришедшая в движение, просто потрясала.
Только Альтемир и Наран-зун вели себя нормально, то есть стояли, открыв рты, и восхищенно глазели на дотянувшуюся до небес, бешено кружащуюся колонну.
Вихрь не уменьшался в размерах и не замедлялся, он пропал так неожиданно, что все удивленно моргнули. А когда вновь открыли глаза, Мурен уже стоял рядом, устало склонив уши и хвост. Ритуал был завершен, все образы рассыпались пылью, и цепочки духов в воздухе, замерев, начали таять, пока не пропали совсем.
Радимир, слегка разведя руки в стороны и сделав небольшой, не роняющий достоинства поклон, честно выразил свое мнение:
— Мы в восхищении.
Все остальные поспешили присоединиться. Шаман в ответ только шевельнул ушами и дернул хвостом, но было видно, что он рад произведенному впечатлению и прячет в усах довольную ухмылку. Оцелот тем временем выдержал совокупную ментальную атаку своих соратников, которые были любопытны, как кошки, и посему страшно хотели через его посредничество прояснить один момент. Ровно того же желал и сам Оцелот, промолвивший:
— Уважаемый Мурен, — шаман мгновенно насторожился, почувствовав тон мага, — а нельзя ли как-нибудь использовать это в бою?
Воцарившаяся тишина была столь напряженной, что потрескивала разрядами не хуже целого грозового фронта. Каждый знал, что пока противопоставить ошеломляющей мощи танца духов было нечего и от услышанного ответа зависит очень многое. И поэтому каждый пустил в ход все известные ему волшебные уловки, желая удостовериться, что шаман скажет правду. Мурен с внутренней ухмылкой поглядел на все эти сети и без раздумий впутался в них по самые пятки, совершенно не имея настроения лгать. Но вот отказывать себе в маленьком удовольствии он не стал:
— Конечно, можно! — У менее подготовленной аудитории разом бы вытянулись лица, но перед шаманом все-таки стояли великие чародеи, поэтому их молчание просто стало куда выразительней. — Танец духов обладает, как вы все успели заметить, потрясающей разрушительной силой, в основном за счет того, что его действие лежит в совершенно ином плане бытия, а над временем, пусть только отчасти, властны лишь шаманы. — Мурен протянул паузу как можно дольше, а затем все-таки выложил карты на стол: — Но, честно говоря, я бы очень хотел посмотреть на того шамана, который все-таки вздумает применить танец духов в бою. — Молчание сборища великих магов не стало более выразительным, дальше было уже некуда, но поменялась его тональность, теперь отчетливо выражающая вопрос «почему?!». — Вернее, на то, что останется от этого шамана. Подготовка к обряду долгая и сложная — духов для танца надо еще вызвать и умилостивить. Нам очень повезло, что здесь их было настоящее множество, причем они сами желали освободиться. Вдобавок любой маг почувствует эти приготовления загодя, а дальше уже отыщет ответственных за безобразие шаманов и поступит с ними по своему усмотрению. Мы сильны, но подлинными властелинами пространства являются чародеи. А для того чтобы справиться со временем и превратить его в оружие, нужно время.
Мурен улыбнулся уже в открытую, довольный каламбуром. Все остальные охотно рассмеялись, разом переводя дух. Ну а архимаг, не теряя времени даром, сотворил телепорт обратно.
В лагере стоял дым коромыслом. Впрочем, это положение было создано путем титанических усилий и длительного кропотливого труда.
Люди, гномы и демоны уже научились уживаться вместе, а дружелюбный Ширш вообще отлично вписывался в любой коллектив. Все остальные в качестве ответной любезности не отдавливали ему хвост и гладили только по шерсти.
Но вот орки, крепко скованные приказом Наран-зуна, не выказывали особого желания сотрудничать и вливаться в дружную семью братских народов. С дервишами и песчаными магами, которые считали своим учителем Харад-аля, таких проблем не было, они быстро нашли общий язык с остальными магами и уже через несколько минут либо вели приятную беседу, либо участвовали в чисто магических, непонятных простым смертным играх, вроде соревнований в материализации эфирных кристаллов.