— О, нет. Это только для себя.
Я заметил среди полотен изображения и фантастических существ. Некоторые были довольно милыми и забавными, но имелись и самые натуральные чудовища. Созданные, надо сказать, с большой изобретательностью.
— Работаю, в основном, по иллюстрациям, — проговорила девушка. — Срисовываю, иначе говоря. Так что художником себя не считаю.
— А это, — я указал на парочку монстров. — Тоже копии?
— Нет, — моя собеседница застенчиво улыбнулась. — Это вот Исчадия, которых мне довелось увидеть, а это я сама придумала.
— Впечатляюще. Такая экспрессия.
— Вы мне льстите. И это так мило. Вам действительно нравится?
— Очень даже.
Девушка вздохнула.
— А Петя считает, что это глупости. По его мнению, рисовать нужно только для дела, а всё остальное — удел настоящих художников.
— Какого дела? — спросил я, разглядывая изображение поджарой твари, похожей на гончую с вытянутой зубастой пастью.
Вместо ответа Татьяна подошла к небольшой акварели, на которой была запечатлена сойка, и коснулась бумаги кончиками пальцев. Проскочила белая вспышка, и совершенно живая птица выпорхнула из картины, забила крыльями и взметнулась к потолку!
— Это мой Дар, — прокомментировала с улыбкой Татьяна. — Я аниматор. Правда, не очень сильный. Мои творения существуют максимум три минуты. Считается, что для боя этого вполне достаточно, но я видела магов, которые могли удерживать существ до четверти часа. Вот это действительно уровень, — добавила восхищённо и с нотками зависти.
Я окинул взглядом картины. Парочка была в работе. На одной можно было угадать медведя, а на другой — замахивающегося огромной когтистой рукой монстра.
— И вы так любую картинку можете оживить? — спросил я.
— Увы, только животных. Пистолет или танк создать не получится.
— И эти звери материальны?
— Да, но лишь на три минуты. Как я и сказала. Можно покататься на настоящем драконе, — добавила она с улыбкой. — Главное — вовремя успеть приземлиться. Так что дело опасное.
— Я слышал о такой технике, но никогда не видел.
— Ну, она довольно редкая.
— Признаться, я удивлён, что у вас с братом разные аспекты. Обычно дети наследуют Дар от отца.
— Чаще всего. Но не обязательно. Я вот свой получила от матери. Случай редкий, но из каждого правила бывают исключения.
Лобанова щёлкнула пальцами, и порхавшая под потолком сойка исчезла. Я глянул на бумагу, с которой она «сошла», но лист остался чистым.
— Они не возвращаются, — сказала, угадав мою мысль, девушка.
— Мне жаль, что ради меня вы пожертвовали картиной.
— Ерунда. У меня таких полно. Ещё нарисую. Да и эта была не совсем удачной.
— А вы и Исчадий так можете анимировать?
Татьяна кивнула.
— Конечно. Правда, не больше одного за раз. Чем больше существа, тем меньше юнитов я могу поддерживать. Вот соек хоть два десятка. Правда, сначала их нужно нарисовать. Но я могу регулировать размер. Хотите посмотреть на маленькое Исчадие?
— Нет, я не смею больше уничтожать ваши картины.
Я взглянул на жутковатую гончую. Интересно, сколько таких тварей способна оживить одновременно моя собеседница. Помнится, в свите Исчадия, на которое я охотился с егерями, было пять чудовищ.
Правда, в них имелись Ядра. А вот насчёт юнитов, которых создавала Лобанова, у меня были сомнения. И всё же… Мои подозрения насчёт девушки не пропали. Чтобы их проверить, я и заявился с неожиданным визитом.
— Вы упоминали про чай, — сказал я, улыбнувшись. — Ещё в силе?
— Конечно. Сейчас распоряжусь. В эту комнату ещё не успели провести звонок, так что подождите меня здесь. Рассмотрите остальные картины.
— С превеликим удовольствием.
Как только девушка вышла, я ещё раз прошёлся по мастерской, всматриваясь в картины и выискивая среди них изображения чудовищ. Попадались всякие, и было их куда больше, чем показалось вначале. Но бледных ящеров с человеческими руками я не нашёл.
Пока не перешёл к большому столу, заваленному набросками, эскизами и графическими работами.
Стоило взять парочку, как под ними обнаружилось весьма реалистичное изображение твари вроде тех, которых я убивал недавно!
Не один в один, но это точно была одна из них. Приплюснутая голова, зубы, шипы на спине, могучий длинный хвост.
— Что нашли? — раздался за спиной голос Лобановой.
Делать вид, что я не держу в руке рисунок члена своры Исчадия, было поздно. Поэтому я просто повернулся к девушке и протянул ей его.
— Меня заинтересовало вот это.
Подойдя, Татьяна взглянула на монстра.
— А, помню. Нарисовала это чудище на той неделе, кажется. Парочка таких забралась к нам откуда-то. Гвардейцы их перебили. Едва успела разглядеть, поэтому изображение неточное.
Одной из причин, почему я подозревал собеседницу, было то, что следы Исчадия уходили с моего участка на территорию Лобановых. Объяснение Татьяны звучало неплохо, вот только зачем твари было бы покидать Скрижаль, если она не скрывалась здесь?
Я положил рисунок обратно на стол и принялся перебирать остальные. Искал изображение тощего силуэта. Если Лобанова говорит правду, может, она и его видела. Но усилия оказались тщетными.
Когда закончил, в дверь постучали.
Пришла служанка с подносом, на котором стояли чайник, две чашки и вазочка с печеньем.
— Спасибо, Дуня, — сказала Татьяна. — Ты свободна.
Мы сели за маленький столик в углу.
— Я рада, что вам понравились мои работы, — сказала Лобанова. — Нашли знакомых монстров? У вас ведь на участке водятся какие-то? Или уже нет?
— Увы, пока встречаются. И да, тот рисунок, за разглядыванием которого вы меня застали, как раз напомнил одного из них.
— О! — девушка приподняла брови. — Надо же. Впрочем, я не удивлена. Очевидно, что от вас они к нам и забрели.
— Мне очень жаль.
— Ерунда. В этом нет вашей вины. Ассенизаторы должны были сделать свою работу лучше. Да и у нас отличная охрана. Берите печенье. Дуня сама делает.
Я откусил немного и запил чаем. Крепким, ароматным. Кажется, с бергамотом.
Мы продолжили мило и непринуждённо болтать, разговор постепенно перешёл на хозяйственные темы. Было заметно, что Татьяна отлично разбирается в делах, несмотря на то что большей частью занимался её брат.
Пока она рассказывала забавную историю о том, как один из городских поставщиков пытался обмануть её и потерпел фиаско, я незаметно достал счётчик Мевеса, включил и положил на пол. Затем переместил устройство ногой ближе к Татьяне. Под столом его видно не было, да и я удерживал внимание девушки на себе, задавая вопросы. Подождав минуту, я вернул прибор на место. Результаты сохранялись до сброса, так что оставалось лишь взглянуть на монитор.
Моя собеседница как раз закончила свою историю.
— Что ж, — сказал я с сожалением. — С вами крайне приятно проводить время, Таня, но боюсь, мне уже пора.
— О, как неожиданно, — расстроилась девушка. — Ну, раз надо, значит, надо. Я вас провожу.
Мы встали.
Как только она отвернулась и направилась к двери, я быстро подхватил с пола счётчик и сунул в карман.
— Приезжайте ещё, — сказала Татьяна, когда мы добрались до крыльца. — Если хотите.
— Непременно, — я галантно поцеловал её ручку, задержавшись на пару лишних секунд, чтобы выразить симпатию. Если правильно пользоваться языком этикета, он открывает множество возможностей. — Как только сумею вырваться.
Лобанова улыбнулась.
— Тогда до встречи, Родион.
Сев в машину, я кивнул Сяолуну.
— Трогай.
— Осмелюсь заметить, что это не упряжка, хозяин, — отозвался тот, заводя мотор. — Но поскольку смысл вашего приказа ясен…
— Поехали-поехали, — сказал я, помахав в окно стоявшей на пороге Татьяне.
Как только машина развернулась, я достал счётчик и уставился на экран.