— Что вы собираетесь класть в шкафы?
— Учебники, пособия всякие. Сейчас, конечно, их нет, но ты ведь закажешь?
— Ну, сказал «а», говори и «б». Так что придётся. Вы только составьте список. У нас ведь дети не для всех классов в наличии.
— А я уже озаботился, — отец Филарет ловко вытащил из кармана рясы и протянул мне листок, испещрённый прилежным почерком отличника духовной академии. — Здесь самое необходимое. Я понимаю, что у тебя и других трат немало.
— Очень мило, но на книжках, небось, не разорюсь. Учеников-то у нас негусто.
— Но ведь появятся ещё.
В голосе священника прозвучала надежда.
— Конечно, — согласился я. — Наверняка.
Немногие приезжают на Фронтир с семьями, но и таковые встречаются.
Забрав список, я сунул его в карман.
— А насчёт мебели и досок, так не разрешишь ли ты, сын мой, кабальным по развалинам поискать? Там наверняка всё нужное найдётся на первое время. Исчадие ведь извели, значит, бояться нечего?
— Поговорю с Арсением. Снарядим вам отряд добытчиков, батюшка.
Получив благословение, я отправился проведать шахту.
И вот там меня ждал сюрприз. Приятный или нет — решайте сами.
Глава 8
Арсений отыскался на краю карьера — вёл учёт извлекаемого из недр смарагда. Увидев меня, стянул с лица солнечные очки и отвесил торопливый поклон.
— Ваше благородие! Добрый день.
— И тебе не хворать. Как дела?
— Темпы растут. Хорошая динамика, — он сунул очки в нагрудный карман спецовки. — Мне нужно бы вам кое-что показать. Думаю, вас это заинтересует.
— Считай, заинтриговал. Я весь внимание.
Вид у бригадира был озадаченный, так что, похоже, новости меня ждали занимательные.
— Позвольте вас проводить, барин.
Мы зашагали в сторону склада. Здание практически достроилось, так что смарагд больше не лежал под открытым небом.
Нырнув в ворота, Арсений поспешил мимо сложенных в ржавые контейнеры, явно принесённые миньонами с развалин Мадоны.
— Сюда, — сказал он, оглядываясь на ходу.
Я не отставал, так что вскоре мы добрались до стоявшего отдельно большого пластмассового ящика. Над его краем возвышалась горка руды. Вот только она была не изумрудного, а насыщенного лилового цвета!
— Вот, — сказал бригадир. — Это мы нашли в карьере сегодня. Здесь всё, что было. Я решил, что не стоит смешивать с обычным смарагдом. Вы слышали о чём-то подобном, ваше благородие?
Я отрицательно покачал головой.
Необычная руда имела тот же цвет, что Скрижаль и выпавший из Исчадия-Кристины кубик.
— Думаю, никто ещё не слышал о таком, — сказал я. — И не видел.
— Мне тоже так кажется, — проговорил Арсений. — Парни опасаются этой партии. Считают, что она проклята. Интересно, сколько за неё можно выручить.
Меня куда больше волновало, какова структура этой руды.
— Ты вот, что, Арсений, — сказал я, глядя на бесформенные лиловые куски. — Вели своим парням об этом никому не говорить. Даже домашним. Понял? Продавать мы это пока не станем. Укрой эту партию и задвинь подальше в какой-нибудь угол. Надо разобраться, что это такое.
— Всё ясно, — кивнул бригадир. — Сделаю, барин.
Протянув руку, я взял из ящика кусок поменьше — такой, чтобы в карман уместился. От обломка исходила знакомая энергия хаоса, только очень слабая. Будто далёкое эхо. Ну, это понятно: руда она и есть руда. Интересно, чем этот вид отличается от привычного зелёного.
— Прихвачу для исследования. И дай мужикам понять, что насчёт не трепаться я серьёзно.
— Конечно, ваше благородие. Никто не пикнет. Сейчас же распоряжусь убрать этот ящик подальше.
— Хорошо. У меня к тебе, кстати, дело, — я направился к воротам склада, так что Арсению ничего не оставалось, кроме как последовать за мной. — На развалинах теперь опасаться нечего, поэтому надо отрядить несколько крепких мужиков поискать для школы мебель. Парты, стулья, столы, шкафы, доски. И вообще, всё, что может пригодиться. Я думаю, среди обломков всё это есть. Были ж в Мадоне школы.
Бригадир с готовностью кивнул.
— Всё сделаем, барин. Тем более, не так уж много и нужно. Детишек ведь у нас тут всего ничего.
— Как твоя супруга, кстати?
— Хорошо, ваше благородие. Спасибо. Марья Игнатьевна её держит на контроле, дай ей Бог здоровья. Говорит, беременность проходит легко.
— Ну, и отлично.
Оставив бригадира продолжать трудиться, я поспешил домой. Хотелось показать новый смарагд Яриле. Без посторонних глаз.
Как минимум, она сможет сравнить строение его кристаллической решётки и спектр с параметрами выпавшего из Исчадия кубика.
До двери оставалось метров десять, когда я услышал донёсшиеся из-за угла крики. Кажется, детские. Хм… И что молодёжь тут забыла, интересно?
Чуть помедлив, я решил-таки взглянуть и, свернув, направился вдоль фасада.
Вскоре смог разобрать не только вопли, но также сопение и звуки ударов. Прибавив шагу, свернул за угол и увидел, как Кирилл на пару с Димой дерутся с четвёркой пацанов постарше. Причём, как ни странно, явно побеждают: первый осыпал пинками поочерёдно двоих противников, третий пытался подняться с земли, размазывая по лицу кровь, а Дима сидел на последнем и яростно мутузил его кулаками, вынуждая прикрывать голову.
На земле валялись две брошенных метлы.
— Эй! — рявкнул я строго. — Эт-то ещё что такое⁈
Тот, который был в крови, испуганно повернул голову и немедленно ломанулся прочь, на ходу пытаясь принять вертикальное положение.
Оба противника Кирилла ринулись в разные стороны. Сын же Марфы помедлил секунду, решая, за кем погнаться, и рванул направо.
Сделав три шага, я схватил Диму за шкирку и стащил с подмятого им парня. Теперь было видно, что на футболке у того тоже кровь. Мальчишка рыдал в голос. Перевернувшись, он бросился прочь.
Кирилл извивался, пытаясь вырваться. Ну, и силища у него, однако!
Пришлось его хорошенько встряхнуть, чтобы привести в чувство.
— А ну, прекрати! Слышишь⁈
Парень обернулся и застыл, уставившись на меня. Взгляд у него был совершенно безумный. Правда, выражение неистовой ярости почти тут же сменилось растерянностью, а затем — испугом.
Я выпустил его.
— Ну, молодой человек, и как это понимать? Извольте объясниться!
Кирилл судорожно сглотнул, но взгляд не опустил. Правда, дерзости в нём не было. Скорее, он смотрел на меня, как кролик — на удава.
— Ба-ба-барин… — пробормотал он, хлопая ресницами.
— Он самый, — подтвердил я, стараясь сохранять суровый вид. — Так в чём дело? Что за гладиаторские бои вы тут устроили?
— Это… Ну, в общем… Да ничего особенного, барин. Просто подрались немного.
В этот момент вернулся запыхавшийся от бега Дима. Заметив меня, встал, как вкопанный.
Я поманил его пальцем.
— Иди-иди сюда, голубчик. Догнал?
— Нет, барин, — ответил парень, робко приближаясь. — Удрал, гад! Ничего, мы с ними ещё разберёмся!
Его глаза мстительно сверкнули.
— Причина драки? — осведомился я.
Мальчишки переглянулись.
— Да ерунда, барин, — сказал Дима, потупившись. — Зачем вам?
— Интересно, с какой стати вы так старательно пытались испортить моё имущество.
— Какое имущество⁈ — встрепенулся Кирилл. — Мы ничего не трогали, честное слово!
— А как же ваши соперники? Они принадлежат мне.
Оба парня опустили головы.
— Они первые начали! — буркнул Кирилл.
— Охотно верю. Вряд ли вы кинулись бы на вдвое превосходящие силы противника. Или так и было? Только не врать!
Мальчишки снова переглянулись.
— Нарвались они, — нехотя проговорил Кирилл. — Сами виноваты.
— А поконкретнее?
— Про мамку его всякое болтали, — сказал Дима, кивнув на товарища. — Мы и не стерпели.
— Заступиться за женщину, конечно, дело благородное. Только зачем же в драку сразу лезть? На слово надо словом отвечать. Принцип соразмерности. Не слыхали? Кстати, а что вы, вообще, тут делаете?