Рейвен молчал, продолжая буравить меня взглядом.
— Ты… — выдохнула я успокоенно. Просто прочитала все в его остановившемся спокойном взгляде. — Ну конечно. Ты сделал это, чтобы был повод меня упокоить? Дядюшка отказался, потому что я ни разу не тянула силы из людей. А сейчас…. — Я помолчала. — Сейчас я вытянула силы из тебя. Непреднамеренно, но… Давай.
Тишина.
Вот почему мне так тепло, вот почему я смогла поспать и чувствую запахи: как пахнет от Рейвена, как пахнет какао, даже как пахнет дождь, аромат которого проникает сквозь щели в оконной раме.
Я — нечисть. Сама не зная того, я перешагнула рубеж, к которому нельзя было даже приближаться.
Поэтому я спаслась, хотя после лечения мисс Браун сил во мне не осталось ни капли. Должно быть, я неосознанно, находясь на грани гибели, как полагается любой нечисти, потянулась к человеку, к его силе и к его жизни. Как хищник, который выслеживает добычу и хватает ее, инстинктивно, быстро, безжалостно.
— Ты должен меня упокоить, — произнесла я. — Это необходимо.
Как пристреливают собак, которые однажды попробовали человеческую кровь.
Рейвен встал, и я не смогла сдержать дрожь. Опустила взгляд, рассматривая его руку, напряженно сжимающую набалдашник трости. Стоило бы смотреть в глаза, но я не могла.
Не хотела видеть, что именно Рейвен будет тем, кто меня упокоит. Не хотела, чтобы последним, что я увижу в посмертии, были его глаза, которые смотрят на меня с брезгливостью и злобой.
Звуки затихли, Рейвен сейчас стоял вплотную к кровати. Я ждала, что он поднимет руку, и мое горло обхватит знакомая уже удавка, а потом темнота проглотит все вокруг.
Рейвен наклонился. Кончиками пальцев подцепил мой подбородок, заставляя поднять голову.
А затем поцеловал в губы.
Глава 23
На несколько секунд я замерла, потому что не поняла толком, что происходит. Упокоение ощущается не так. Я отлично помнила чувство ледяного удушения с того дня, когда Рейвен увидел меня такой впервые и едва не угробил — окончательно, я имею в виду. А сейчас…
Он меня целует.
Почему? Зачем? Разве меня можно целовать? Разве я из тех, кого целуют?
Це-лу-ет.
У него губы обветренные и твердые, дыхание пахнет почему-то озоном, как воздух во время грозы, как часто пахнет от напряженных магов, которые готовы к бою: воздух вокруг них буквально искрит.
Я попыталась отодвинуться, но рука Рейвена легла на шею, удерживая меня на месте. Все было таким знакомым и незнакомым одновременно. Запах сандала и земли, к которым сейчас примешивался аромат дождя и озона, рука в волосах, которая сейчас не ласкала, а сжимала, тепло, которое исходило от тела Рейвена, и…
— Что ты делаешь⁈
Наконец придя в себя, я его оттолкнула, упершись руками в грудь, ощутив ладонями гладкую ткань костюма.
Еще немного — и я снова начала бы тянуть из него силы. То самое тепло, в которое мне хотелось завернуться, как в кокон.
Рейвен отстранился, больше от удивления, наверное, чем от того, что у меня в самом деле хватило сил с ним справиться. Серые глаза прищурились.
— Ты с ума сошел! — возмутилась я. — Ты понимаешь, что творишь⁈ Я — умертвие, Рейвен! Умретвие! Ты демону в пасть тоже голову засунешь?
Мое возмущение утонуло в шуме дождя за окном, вспышке молнии и грохоте грома. Я закусила губу и отвернулась. Лицо горело, в самом деле горело от смущения. Я уже отвыкла от того, как это бывает. Я чувствовала запах, мне было тепло. Это не было чувствами живого человека в полном смысле слова, конечно. Например, я до сих пор не дышала, у меня не билось сердце, глаза наверняка до сих пор были фиалковыми.
И — я выпила силу Рейвена.
— Сделай это быстро, — попросила я, отвернувшись. — Не тяни.
Не знаю, с чего ему пришло в голову меня целовать. Может, хотел поиздеваться таким образом, может, ему вспомнилось что-то о нас, и он захотел сделать это на прощание.
Но Рейвен всегда ставил разум выше чувств.
Любому некроманту разум диктует одно правило: умертвие, хоть раз навредившее человеку, необходимо упокоить. Всем известно, что они хитры, изворотливы и на все пойдут, лишь бы втереться к людям в доверие и убить снова.
— Нет, — отрезал Рейвен, подцепив пальцами мой подбородок, заставил поднять голову.
— Что?
— Я тебя не упокою.
Я нужна мисс Браун? Еще для чего-то?
— Мне плевать, кто ты, — холодным голосом произнес Рейвен. — Плевать на то, что ты мертвая. Терять тебя не собираюсь, ясно?