Ладно, с этим позже разберёмся! Что тут ещё?
Свидетельство о рождении, только странное какое-то. Плотная, немного лощёная бумага с гербовыми печатями, и снова вписано моё имя, а так же имя моей мамы, а вот отца записано не было, да и фамилия везде стояла — Де Нанди.
Ещё несколько небольших бумажных трубочек, одна из которых оказалась банковским векселем, правда, совсем на небольшую сумму.
Деньги тоже нашлись, потёртый кожаный мешочек на дне шкатулки, внутри которого лежало десятка два кругляшей характерного желтоватого цвета. Золото что ли?
Я, молча, перебирала содержимое шкатулки, кролик тоже не проронил ни слова, умастившись на соседнем кресле, вроде даже, кажется, вздремнул.
В голове до последнего не укладывалось, что всё это — правда и мне действительно обломилось какое-то наследство.
— Мне нужно на улицу, подышать воздухом и привести мысли в порядок!
— Как скажешь, — крол спрыгнул с кресла и поскакал к двери, я пошла за ним.
Коридор, по которому мы шли, вывел нас в большую гостиную. Мебель и большая люстра посреди зала были накрытые белой тканью, посеревшей от слоя пыли, только глянув на неё, мне сразу же захотелось чихнуть. Скорее на воздух!
Я выскочила на широкое крыльцо, широкие каменные ступени вели вниз, к большой чаше фонтана, сейчас пустующей, к аллее, ведущей вниз с холма — к городу.
Взглянув на город я замерла. У подножия холма раскинулся город, он огибал холм с двух сторон и был отлично виден с высоты. Но это был совсем не тот город, к которому я привыкла! Никаких панельных многоэтажек, широких проспектов и сотен спешащих машин! Я словно попала на пару веков назад, когда этих машин и в помине-то не было — прямо у меня на глазах по дороге проехала карета, запряжённая лошадью, а за ней ещё одна.
Ещё больше меня удивило то, что всего через две улицы от холма синело и переливалось на солнце бескрайнее море. Я всегда мечтала побывать на море, да всё как-то не сподобилась, а вот теперь до него рукой подать. Словно здесь и сейчас исполнились все мои затаённые мечты и желания!
Я смотрела сверху на все это великолепие, до конца ещё не веря, что это происходит со мной, и непрошенная слеза сама скатилась по щеке.
— Где я? — прошептала, опускаясь прямо на каменную ступеньку.
Глава 4
— Ты дома — это самое главное! — кролик бочком подобрался ближе и положил лапу мне на перепачканное в земле колено.
Дома… — я словно заново пробовала на вкус это слово и всё, что с ним связано, — дома…
Солнце висела над морем ярким золотым шаром, по волнам сновали корабли под парусами. По дороге, у подножии холма, не спеша прогуливались парочки в старинных нарядах — дамы в длинных пышных платьях и шляпках держали в руках ажурные зонтики, прикрывая свои лица от солнечных лучей. Кавалеры в сюртуках и узких брюках, заправленных в сапоги или в красивых мундирах. Может морские офицеры? Уж больно их здесь было много, пока я сидела, успела насчитать аж троих.
Сновали открытые экипажи и закрытые кареты — движение было довольно оживлённым. Вывод напрашивался сам собой.
— Я попала в другой мир? Или это иное время? Вернулась в прошлое? — выдала я сразу несколько версий, крутившихся у меня в голове.
Даже не поворачиваясь, почувствовала, как кролик тряхнул ушами, у него это так забавно получается!
— Другой мир, — внёс он ясность.
Я кивнула головой:
— Так и думала… — отчего-то на душе было спокойно, словно я действительно попала домой и моё место здесь.
— А назад? — на всякий случай спросила я, наперёд зная, что он ответит.
Георг отрицательно замотал головой, подтверждая мои догадки. А я снова задумалась, вспоминая, мою жизнь и что осталось там, в прежнем мире.
Мама пропала когда мне едва исполнилось двенадцать. Просто, однажды не вернулась домой с работы. Все вещи и документы, кроме крохотной сумочки, которую она носила с собой, из дома ничего не пропало. Предположение усатого участкового, в том, что мама просто сбежала с полюбовником, отец гневно отверг, настаивая на том, что его жена не такая и никогда не бросит своего мужа и дочь.
Через несколько дней у него нехотя приняли заявление о пропаже, а всё это время отец не переставал искать маму. Искал месяц, год, два. Сдался только на третий год, перестав регулярно объезжать больницы и морги. Всё это время он как умел, воспитывал дочь, подростка. Я была очень близка с мамой и по-своему переживала её исчезновение — стала хуже учиться, отдалилась от сверстников, с головой уйдя в чтение книг. Я их тогда проглатывала пачками, всё подряд, что попадалось под руку. С отцом мы тоже как-то отдалились друг от друга, каждый переживал своё горе в одиночку. Нет, я не ходила голодная или раздетая — папа исправно покупал мне всё, на что я указывала пальцем, а когда стала старше — просто совал в руки пачку денег со словами: — Купи себе, то, что нужно.