Парень энергично закивал.
– Тогда приступим к осмотру офиса для приема посетителей.
Под удивленные взгляды детей, свесившихся с лестничных перил, я проводила женщину из комиссии в крохотную, но уже прибранную кладовку. Конечно, здесь стало уютно не сразу.
Сначала нужно было вынести всё ненужное, отмыть пол, стены, мебель. Закупить канцтовары, бумагу. Украсить маленькое окно пестрой шторой для комфорта и создания атмосферы праздника.
В углу мы надули несколько воздушных шаров, которые должны были притягивать взгляд клиентов и воочию показывать, что их дети очень обрадуются, если фирма "Семицветик" займется организацией праздника.
– Мило, – высказала свой вердикт женщина из комиссии, бегло осмотрев мой офис. – Помещение маленькое, но критериям соответствует. Сережа, дай на подпись.
Парень шустро подсунул ей какой-то листок с печатью, и женщина размашисто расписалась.
– Держите, – она протянула листок мне. – Разрешение на ведение собственной деятельности. Каждый месяц после двадцатого числа жду вас с отчетом и справкой об уплаченных налогах. Инструкции читайте здесь. Мой кабинет номер три, приходите в начале дня. Счастливых трудовых будней, госпожа Цветкова.
Женщина развернулась на мощных каблуках и направилась к выходу. Следом за ней убежал стажер. А я всё стояла, смотрела им в след. Неужели получилось?
Ю-ху-у!
Ценный листок перекочевал в сундучок для документов, которым я обзавелась, чтобы держать важные бумаги в одном месте. А документов у меня в последнии дни должно было прибавиться.
Солнце стояло в зените, когда в дверь снова постучали.
В этот раз я волновалась больше обычного. Ладошки вспотели, я суетливо пригладила платье и открыла дверь. На пороге стояли две женщины из опеки. Внимательные взгляды осмотрели меня с ног до головы, пересчитали пуговицы на моем платье, прищурились на слегка расслабленный ворот.
Жестом я пригласила их войти, проводила в кухню, налила чай.
Пригубив чашку, одна из них заговорила.
– Вы очень молоды, – упрекнула ни с того, ни с сего. – Лиза и Сева нуждаются в жесткой родительской руке. Они сотни раз сбегали из детского дома, не задерживаясь в нем ни месяца. Эти дети привыкли жить на улице и вряд ли захотят быть усыновленными. Такова правда.
Не поняла, к чему она клонит.
– Они мне как брат и сестра…
– Тем более. Это означает, что они не видят в вас авторитет, а это крайне важно в воспитании.
Лиза и Сева не видят во мне авторитет? Возможно, не думала об этом. Я с ними чаще на равных, но они всё равно меня слушаются, разве это плохо?
– Хотите сказать, им лучше на улице? Или в детском доме?
– Я хочу сказать, чтобы вы хорошо подумали, прежде чем брать ответственность за безродных и уже достаточно взрослых детей.
Я нахмурилась. Поднялась.
– Это решение я давно обдумала и отступать не намерена!
Уголки губ женщины дернулись. Она отставила чашку.
– К тому же, Лиза и Сева нуждаются в благоприятных условиях для проживания. Что можете предложить вы?
Гневно шаркнув платьем, я повела гостей на чердак.
Молодость им не нравится. Может, потому Лиза и Сева сбегали. Потому что до сих пор их все время пытались задушить авторитетом, воспитывать жесткой рукой. Я же просто дала им возможность выбрать. Не держала силками, они даже сбегали однажды, но все равно вернулись. Я привлекла их к работе, научила следить за собой, за домом. Кстати, я просила их прибраться в комнате.
Люк чердака отворился, женщины из опеки поднялись первыми и застряли где-то наверху.
– Эм-м… – протянула нетерпеливо. – Вы не могли бы…
Женщины отмерли, зашевелились, и вскоре мы вместе стояли на чердаке черного проклятого.. нет.
На чердаке дома воздушных шаров!
Вот что – детки добрались до краски, которая осталась после посвящения в индейцы. А потом разрисовали стены разноцветными узорами. Возле спальных мест они нарисовали шалаш-вигвам, костер, зеленые ели. Возле окна плыли голубые облака, летали птицы. Отбрасывая треугольные лучи, желто-оранжевым светило солнце. Возле рабочих мест они нарисовали много мелких элементов: книжки, цветные карандаши, вывели пляшущие буквы и цифры. Даже на полу, в месте, где мы с опекой в шоке стояли и хлопали глазами, ребята раскрасили пол. Под нашими ногами зеленела трава.
– Ой, там не высохло! – запоздало воскликнула Лиза и с досадой посмотрела на наши ботинки.
Подошва окрасилась в ярко-зеленый. А лица женщин из опеки – в красный.