– Поблизости есть ателье, – произнес он, – они и готовые платья продают. Хочешь зайти? Я оплачу.
Предложение сначала застало врасплох, а потом я вспомнила про подарок Светлейшего. Мешочек с монетами, среди которых было двадцать серебряных монет, я разделила ещё утром. Часть спрятала под подушкой, а часть взяла с собой. Не сказать, чтобы я планировала заходить в магазин, расценок местных не знала. Просто с горсткой монет за пазухой чувствовала себя немного увереннее на улице незнакомого города.
– У меня есть деньги, – прозвучало тихо.
– Да? – прищурился Мор-Госсен. – Сколько?
Я подобралась.
– Не бойся, я просто хочу помочь. Нужно понимать бюджет, чтобы планировать траты.
Робко оглянувшись, я вынула из-под куртки мешочек с пятью серебряными.
– Вряд ли этого хватит на платье.
– Хватит. – Сверкнул дьявольски синими глазами Мор-Госсен. – Более чем.
Демиан Мор-Госсен
Наивная мышка. Сидя на мягкой софе в торговом зале ателье, я мысленно потирал руки.
Такая же как все.
Одна из помощниц мастера суетливо снимала мерки с этой.. этого чудовища, что обманом пролезло в мой дом. А я все не мог дождаться увидеть ее лицо, когда мастер озвучит сумму в десять раз превышающие ее пять серебрушек.
У нас не принято примерять и не платить. Мастер вызовет полицию за обман и попытку кражи. Все так поступают, и здешнее ателье – не исключение.
Этой ночью дорогую "попаданку" ждет не теплая постель моего дома, а грязный изолятор для разного сброда. Воров, мошенников, хулиганов. Там ей самое место – среди своих!
Я наблюдал, как она вертелась перед закрытой витриной с гребнями и заколками. Что-то дотошно выспрашивала у продавщицы, доведя ту до покраснения. Потом надолго скрылась в примерочной и уже полчаса не выходила оттуда.
Сначала я над ней посмеивался, а потом задумался. Вдруг мышка решила меня обойти? Вдруг сбежит через черный ход?
Я ринулся к примерочным.
– Пропустите.
– Господин, вам нельзя! – верещала помощница мастера, уперев в меня тонкие ручонки.
– Мне надо ее видеть, – рявкнул, расшторивая одну примерочную за другой.
Девицы визжали, прикрывали достоинства и недостатки, но мне не было до них никакого дела.
– Где она?! – я начал терять терпение.
Вдруг краем глаза заметил движение.
– Демиан, вы меня потеряли?
Я резко обернулся.
Длинные локоны цвета топлёного молока обрамляли лицо незнакомки. Мягкие черты лица, голубые глаза сияли, как яркое летнее небо. Пухлые розовые губы, какие бывают у женщин в момент соития. Воображение сразу представило картинку, как эти губы приоткрываются и из них вырывается стон.
– Демиан? – вместо стона произнесла она.
– Просил же, на "ты", – ответил сухо.
Не потому, что груб. Просто во рту странным образом пересохло.
– Платить будете? – встряла помощница. – Здесь ровно на…
Моя рука взлетела прежде, чем она успела произнести сумму. Не пришлось затыкать ей рот, она все поняла сама.
– Ждите, – произнес ровно.
– Конечно, господин.
Помощница мастера убежала к прилавку, а я все не мог отвести взгляд от мышки.
– Как тебе платье?
– Какое платье?
– Это, – она покружилась. – Красиво? Сара сказала, что так сейчас все ходят. И ещё посоветовала пальто, как у местных. И ботинки с резиновой подошвой, потому что скоро наступит оттепель. Я бы хотела купить все, но не уверена, что хватит. Тут цена указана в медяках, а у меня серебряные. Не подскажешь, какой у вас курс?
Она что-то лепетала и лепетала, а я только понял, что не обратил внимание на платье.
Простое, приталенное, на широких лямках. Грязно-бирюзового цвета, по длине доходящее до колен. Да, неизвестная мне Сара была права. В таком ходят все. Неброско и непримечательно.
Впрочем, это даже к лучшему.
– Давай сюда свой мешок.
Она занервничала.
– Демиан, ты уверен? Здесь точно хватит?
Сцапав мешок с серебрушками, я молча отвернулся.
– Собирайся, жду у выхода.
Алина Цветкова
Мы брели по серой брусчаткой дороге, а у меня все не сходился дебет с кредитом.
– Говоришь, хлеб – два медяка? – допрашивала я своего доброго спутника.
– Два, – огрызнулся Демиан.
– А проезд – один серебряный?
– Один.
Я задумалась.
– Если сравнивать по курсу моего мира, где проезд на автобусе примерно равен булке хлеба, то… Один серебряный равен примерно одному, двум, максимум трем медякам. Тогда никак не получается, чтобы платье стоимостью тридцать медных, уместилось бы в мои серебрушки. А там ведь еще пальто, и сапоги, и еще по мелочи.