— Покажите, как ищете. И где? — тут же потребовала я.
Гуидо повел вглубь шахты.
— Вот туточки. Заходим вглубь, тут копнем, там чутка пласт порохом расшевелим, так вона все и находитси.
Мда, реалистичность тут явно плакала горючими слезами. Даже мне, далекой от горной промышленности понятно, какая это условность. Все в одной шахте, и только копни — что-то да найдется.
— И что уже есть найденного? — задала я вопрос. Лучше сразу узнать, что есть, чем тратить время на ненужные поиски.
— Дык, железа около тыщщи единиц разведано, серебра поменее, всего на триста единиц. Золота истощилась нонешняя жила, искать треба. А камушки и вовсе не разведывали еще. На том, что изначально было, собирали. Сколько-нито там вроде еще оставалось.
Я таки отправила половину работников — четырех из восьми — искать рудные жилы. И тут же получила комментарий от Галеаццо, что все вместе они бы обнаружили одну, но хорошую, чем отправленные по отдельности — и найдут кучу, но мелких и разных. А время потратят одно и то же.
Остальные работники были отправлены на плавку уже лежавшей в хранилище руды. Железной и серебряной.
— Господи, какие же бездны ада передо мной теперь откроются из-за владения этой шахтой,
— проскулила я, осознав всю глубину своей затеи. Я-то думала тут только железо добывают, хотела прижать Форжерона, ну и насолить Сенье. Теперь же меня захотят скинуть отсюда вообще все в городе: и Форжерон, и Сенье, и серые. И даже Архиепископ, думаю, приложит руку. Ведь в соборе требуются драгоценные камни и серебро, не говоря уж о том, что Адам еще держит склад и банк — в котором, наверняка, не бересту хранит. А полновесное золото.
Я схватилась за голову от нахлынувшей на мгновение иллюзии головной боли.
Галеаццо на это рассмеялся, отчего его усы задрожали и хлестнули по одежде. Он уже убрал доспех и оружие, и теперь строил своих людей перед воротами. Из-за поворота дороги выбежало еще несколько вооруженных людей.
Но они остановились рядом с Галеаццо и тут же были поставлены в ряд.
— Охранять шахту! — распорядился он.
Я со своей стороны тоже построила десяток городских стражей, и назначила им патрулировать отсюда и до городских ворот — это должно было предотвратить стычки на дороге.
И уже собиралась вернуться к столу управляющего в «начальской», как от все того же поворота вынырнула плотная группа воинов. Они бежали к шахте, но едва пересекали ее границу, как их одежда окрашивалась в черный цвет. И на груди проявлялся небольшой шеврон в виде щита с тремя красными цветками. Мой герб.
И пока я раздумывала, как лучше их распределить, возникла та самая подсказка, призвавшая меня в ратушу. Поэтому наемники были оставлены охранять мою новую собственность.
Выбора не было, и я отправилась на заседание. В компании все того же Галеаццо, ведь и его призвала труба игровой механики, и своих телохранителей, наотрез отказавшихся оставаться на шахте. Около кладбища я успела поймать Никко, и до рынка мы доехали с относительным комфортом.
А там — опять все приготовления к голосованию, включающие в себя непременные подарки кому надо и комплименты кому положено.
Еще вчера я подала на должность начальника Тюрьмы, и сегодня пыталась подкупить Префекта и Инквизитора (не путать с Верховным инквизитором). Но они с отвращением отвергли мои предложения.
Так что на собрании Стражи я все-таки присутствовала. Все еще в должности Командующей.
И теперь страдала от ужасного выбора.
Сегодня все подавшие на должность одного из Капитанов были исключительно гербовыми: младший Форжерон по имени Этьен, Елена де Латури, Алисия Нуартье и тот самый человек, который толкнул меня в купол света, созданный Архиепископом много ходов назад. Его звали Мохаммед Али Хэйре. Именно у него был герб в виде синего щита с красным змеем.
И как Командующая стражей я должна была выбрать одного из них.
Точно понимая, что следующим их действием будет мое смещение.
И вот кого выбрать?
Если Форжерона — то он скорее всего, сместив меня, пойдет отбирать у меня же шахту — она сто сорок шесть процентов ему нужнее.
Если Али Хэйре — то не знаешь, чего от него ждать. Та еще темная лошадка. В городе почти не засветился, но вроде бы Эмиль говорил про него, как про «морского змея». Пират, стало быть.
Дамы тоже не радовали — одна облила помоями, другая сделала то же самое, но в суде и словами. С кем из них можно вести дела в таком случае?
В общем, трудный выбор.
Но, положившись на то, что этот человек меньше всех имеет причины нападать на меня вне стен кабинета, я назвала имя.
И хорошо еще, что могла сделать этот выбор. А то ведь перед ним были мои собственные выборы. Повезло еще и в том, что один из Капитанов из-за моего приказа сторожить шахту не успел прибыть вовремя, и не участвовал в голосовании. Так что за меня был только один Десятник.