Почему я боюсь?
Вампирша сильно приукрашивала, когда говорила Нее, что слабее малыша. Верно ведь, что только-только проклюнувшийся птенец может сделать ей, прожившей не одно столетие и повидавшей так много сражений?
Нет, на деле я, оказывается, говорила правду…
Магия альва тягуче-тяжёлая. Она жадно заполняет собой пространство, подавляя чужую и занимая лидирующее положение.
И это при юном возрасте владельца…
Если бы Айрия сейчас попыталась напасть на альва — не смогла бы. Она бы даже не успела преодолеть разделяющее их расстояние.
Магия, висящая в воздухе, только и ждет причину для действия…
Ей не нужен приказ от хозяина. Она и есть его воля. Желание…
— Сильно же я тебя недооценила. — Вампирша вызывающе улыбается, показывая клыки. — Монстр! Какой же ты монстр!
— От монстра слышу, — парирует альв, нисколько не обидевшись. — Какую сделку ты заключила с Карой? Почему она просит не трогать тебя?
— А ты? — идёт в наступление девушка, не изменившись в лице. — Ты что к ней прицепился-то? Она не твоя Богиня! — А затем повышает голос, буквально крича: — Почему же тогда она так трясётся над тобой, тогда как о тёмных магах и не вспоминает? Игнорирует их молитвы! Даже на зов не выходит! А ты ведёшь с ней светский диалог на постоянной основе! Тебе не кажется это несправедливым?!
— Я дитя Кровавой Луны.
— Ты… Что?! — Вампирша во все глаза уставилась на парня. — Шутить изволишь?
— Нет, алкашка, я на полном серьёзе. — С раздражением. — Татуировку показать?
Айрия не хочет верить собственным ушам. Не хочет! И поэтому с затаенной надеждой нервно кивает.
Рейдан тут же разворачивается к ней спиной, снимает часть иллюзии и, приподнимая хвост волос, демонстрирует девушке небольшую темно-алую луну на задней стороне мощной шеи.
— Ха-ха-ха… — Вампирша смеётся долго и довольно громко, выплескивая напряжение. — Вас же убивают сразу после рождения! В тот самый миг, как вы покидаете женское лоно! Все расы придерживаются этой жестокой традиции!
— Как ты понимаешь, альвы — исключение. — Холодно.
— Как, впрочем, и всегда. — Вновь нервный смешок сорвался с женских губ. — Теперь-то понятно, чего от тебя Кара отцепиться не может. И куда смотрит ваш Древмир? Хотя дерутся ли они на самом деле за твою душу? Скорее, разделяют обязанности. Кара роль матери на себя взяла. А Древмир — строгого отца. Хорошо же ты устроился!
— Думаешь? — Скептически.
— Конечно, — самодовольно хмыкает девушка. — Тёмный Хранитель, который является Кровавым ребёнком Луны! Заметь, дары между собой не конфликтуют, а вполне себе друг друга дополняют и многократно усиливают.
— Словно удачный эксперимент какой. Ты это хочешь до меня донести, алкашка?
— И не расстраиваешься? — В недоумении.
— А должен?
— Ты странный. В твоём возрасте все воспринимается на эмоциях, в штыки…
— Положение обязывает. — Непроизвольно ведёт плечом.
— Хранители бегут к опасности даже впереди Высших, да? Может, поэтому вы мрете как мухи? Изображаете из себя живые щиты и о себе нисколько не заботитесь! — В женском голосе проскальзывает огонёк сочувствия.
— Будто не знаешь, как сложно подавить инстинкты.
— Желаешь от них избавиться?
— Нет, ведь потеряв их, я потеряю значимую часть себя.
— Они же тянут тебя на дно! И за примером далеко ходить не надо! Инквизиция послала за нами группу воинов и магов, а ты, вместо того чтобы попросить меня о помощи, молча пошёл им наперерез! Совершенно один! Твой опрометчивый поступок мог стоить тебе жизни! А если бы групп было больше?
— Больше — это сколько, алкашка? — Насмешливо. Подозрительно провокационно. — Две? Пять? А может, двадцать?
Айрия нахохлилась. Гнев накатил обжигающей волной.
Что вообще этот птенец знает об инквизиторах и их подразделениях? Ничего! Не за ним же на протяжении нескольких долгих веков они гоняются!
— Тебе и одной достаточно, — фыркнула вампирша. — Вон с какими ранами приполз. Даже от одного запаха крышу мне почти снесло!
— С чего решила, что была одна группа? — Альв наиграно покачал головой. — Сразу видно, росла вместе с Моложавой…
— Заткнись! И слышать о ней не желаю!
— А как же дружба на века?
— С предателями дела не имею! — Айрия эмоционально размахивает руками. — И вообще, групп сколько было? Две? Три?