Я бы так же превратила чужую жизнь в ад, если бы мне это помогло выжить.
— Мне не нужно твое понимание или же прощение, блаженная. — Хмыкает. — Напротив, ненавидь, не доверяй. Прекрати беспрекословно верить в правильность моих действий. И начни уже сама что-то решать! Хватит только сидеть и мечтать! Раздражаешь!
— Ты же сам не даёшь мне действовать! Ни в грош не ставишь! Планами не делишься!
— Какой я плохой, ай-я-я. — Показательно покачивает головой.
— С тобой невозможно вести нормальный диалог!
— А сейчас мы, по-твоему, чем занимаемся, а, блаженная?
Вздыхаю. Похоже, свой лимит вежливости псих на сегодня исчерпал. А так хотелось узнать побольше об истинных парах и почему псих сказал, что это бы мне все равно не помогло…
— В столице в замках живут из тех, кто могут иметь истинные пары, лишь драконы. Надменные задницы, считающие себя венцом вселенной. — «А разве альвы не такие же?» — Как думаешь, обрадуется ли какой-нибудь Лорд беспризорной дворняжке?
—…
— Закроет в самой высокой башне и заставит рожать маленького дракончика, который на стадии зародыша высушит всю твою магию, не оставив ни капли. После кормления в возрасти двух лет — отберет. И, скорее всего, больше ты никогда не увидишь свое дитя…
— Откуда знаешь, на своём опыте проверял? — неуместно шучу, пытаясь заткнуть разбушевавшуюся фантазию. — Да и как же любовь, хваленое притяжение?
— Дракона тянуть к тебе в физическом плане будет будь здоров, а вот тебя — пятьдесят на пятьдесят.
— Один секс и никакого уважения, да?
— Да.
— Так откуда знаешь так много о драконах?
— Одна из встреченных мною «попаданцев» оказалась в такой нелицеприятной ситуации. Ты бы видела, как она прыгала от радости, когда узнала, что её «пара» наконец-то отбыла в мир иной.
— Да уж, только в сказке жертва проникается безграничной любовью к насильнику и похитителю.
— Почему же, ненормальных и отчаянных везде полно.
— И не поспоришь.
Об оборотнях лучше не спрашивать, да?
Глава 20
Кубарем отлетаю в сторону, в процессе в мясо стирая ладони и разбивая нижнюю губу.
— Ну, чего разлеглась, блаженная? Солнце ещё высоко, рано спать.
— Как же ты бесишь! — Отплевываюсь, с большой неохотой принимаю сидячее положение и выразительно смотрю на своего персонального мучителя.
Он и бровью не ведёт, продолжая скалиться.
Насмешливо. Вызывающе.
Желание врезать по столь смазливому лицу увеличилось многократно. Хотя куда больше? И так с первой нашей встречи это сделать мечтаю!
— Так попробуй, — отрезвляет псих. — Рано или поздно Форнами сжалится над твоими жалкими потугами.
Да, потуги жалкие. Не спорю. Но они вполне себе оправданные! Я никогда никого не била и в спортивные секции не ходила! А тут поставили меня против нелюдя, который всю жизнь дерётся. Стоит ли говорить, что за три дня мучительных спаррингов мне ни разу не удалось по нему попасть?
Зато по мне — постоянно.
Издевается как может. Изверг.
— Не преувеличивай. Мы с тобой один день угробили сначала на отработку приёмов, прежде чем перейти, так сказать, к практике, блаженная.
— Этого мало!
— Этого достаточно, — сказал как отрезал. — Больше времени мы позволить себе не можем. Не сегодня так завтра к нам вновь прибудет «добрая» святая инквизиция. Хочешь быть беззубым кроликом?
— Нет, не хочу. — На вздохе. Со скрипом, непроизвольно сжимая кулаки от напряжения.
Страшно представить, что произойдёт, когда враги окажутся здесь.
Страшно! Страшно! Страшно!
Скорее всего, произойдёт бойня.
Беспощадное, кровавое месиво.
— Рей, ты не боишься?.. — шепчу я.
— Нет.
— Ты же можешь погибнуть!
— Конечно, я могу погибнуть. Я же живой, блаженная. — Усмехается. Но уже как-то по-доброму, со снисхождением.
— Прекрати!!!
— Что? — А мину-то состроил какую удивлённую.
— Я не понимаю ни тебя, ни Айрию! Вы так легко относитесь к своей смерти!
— Как всегда ошибаешься, блаженная. И алкашка, и я желаем жить долго и относительно счастливо. Проблема в том, что мы привыкли ходить по грани: когда либо ты, либо тебя. В таких условиях волей-неволей задумываешься о смерти.
— Так ещё и твоё проклятие, да? — Вырывается на выдохе с горечью.
— Это не совсем проклятие. Скорее, глупая закономерность. — Потирает шею, потупив взгляд.