Столяров улыбнулся, Анастасия Васильевна рассмеялась.
— Федор Иванович, вы произвели на девушек хорошее впечатление. Кстати, «в дурачки» вы играли с Куренковым, нашим лучшим мастером.
— С Куренковым? Это тот, который разработал новую систему валки деревьев? В нашей Деревянке его прекрасно знают. Лесорубы работают по его методу. Вот какие люди в вашем коллективе!
Анастасия Васильевна подняла воротник полушубка:
— Люди хорошие, но неприятностей от них лесничеству много, Федор Иванович. Все их помыслы направлены на одно: кубики. Как можно больше кубиков. Скорее свалить лес и превратить его и кубометры. А после — хоть потоп! Рубим и рубим лес без оглядки. Хватимся, когда вместо лесов в стране раскинется царство сорняков и пустырей. Дальше молчать нельзя, Федор Иванович. Газеты, радио подняли на щит лесную промышленность. Правильно. Важная отрасль народного хозяйства. Но ее питает лесное хозяйство. Подрубаем сук, на котором сидим.
Столяров с улыбкой смотрел на лес. Красота! Сосны-великаны. Кроны — белые облака на золотистых стволах. В дремоте застыли ели. Их ветви снизу кажутся гигантскими лапами неведомого зверя. Лиственный лес — черный, неживой, только у берез ветви — кружева, и стволы белее снега. Лесной воздух кружит голову, наполняет силой. Тишина. Изредка хрустнет ветка да прошумит в чаще перелетевший с дерева на дерево глухарь. На снегу — царапины. Беличьи следы. Столяров крикнул во всю силу легких:
— Э-ге-ге-ей!
Лес ответил перекатным эхом. Столяров качнул молодую елку. Снежная пыль осыпала его.
«Дурачится, как мальчишка!» — подумала Анастасия Васильевна.
Да, зимний лес сказочно красив. Деревья в густой бахроме инея. Сверкание мрамора, парчи, серебра и алмазов, розовые блики утреннего солнца на шапках сосен. Нерушимая тишина в дремучем снежном царстве. Стоит лес, величественный, безмолвный, безразличный к тому, что делается на земле. Но скоро сюда придут люди и нарушат торжественную тишину. Анастасии Васильевне становится жаль красавца. Вырубят, вытопчут, а нового леса на этом месте ей не увидеть: посеянные семена прорастут, но дерево растет так медленно, а жизнь человека так коротка…
— Посмотрите на эту елочку. — Столяров коснулся рукавицей хвои дерева. — Считали, сколько таких и поменьше на гектаре? Я считал в Деревянке. До двух тысяч. А знаете, сколько остается на вырубке целыми и невредимыми после валки леса? Половина. Около тысячи штук. Великолепная смена старому лесу.
— Наших бы лесорубов в вашу Деревянку, остались бы на вырубках от молодняка рожки да ножки.
— А я думаю, — мягко начал Столяров. — Ваши лесорубы такие же, как наши.
— Поживете, поработаете, увидите, — невесело отозвалась Анастасия Васильевна.
— Непременно поживу с недельку, — улыбнулся Столяров.
Из лесу вышли на вырубку. По снежной пелене разбежались елочки, черные, словно отлитые из металла, кое-где сбились в кучу березы, тоскуя по вырубленному лесу — верной защите от холода. На пустыре резче ощущался холод. Впечатление пустоты усиливало замерзшее озеро, покрытое сугробами.
Увидев на лесосеке Анастасию Васильевну и Столярова, Куренков решил: в лесники определился веселый паренек, обход свой принимает. Авось, с ним полегче будет. С усачем дядей Сашей не сладишь. Однако новый лесник — парень фасонистый: с фотоаппаратом ходит. Нацелился на Тойво, потом на трактор, по лесосеке пошел и все щелкает машинкой. Чудной лесник! Подошел Куренков к нему поближе, а паренек нацелился и на него аппаратом, поблагодарил, и к девкам. Озорница Оксана подбоченилась, топор за пояс и зубы скалит. Снял ее паренек одну, потом вместе с Хельви, подвел девушек к костру, на котором сжигают сучья, и опять снял. Что за цирк!
— Настасья Васильевна, кого привела? — осторожно спросил Куренков.
Анастасия Васильевна ответила.
— Ну, пущай, пущай поглядит, как мы работаем. Ученые завсегда моим участком интересуются. — Куренков с уважением посмотрел на подошедшего Столярова. — Снимаешь наш парод, Федор Иванович.
— Да. Покажу нашим в Деревянке. Мы соседи не очень дальние. Есть чему друг у друга поучиться.
Куренков самодовольно усмехнулся. Еще бы, он-то знает себе цену. Оксана озорно сверкнула на Столярова глазами.
— А ты запиши наши фамилии. Объясни в своей Деревянке, какие мы есть.
Оксана назвала свою бригаду. Столяров записал. Куренков сдержанно хвалил своих «рябчиков», но в его скупых словах чувствовалась гордость.
— Все комсомольцы? — спросил Столяров, пряча записную книжку.
Оксана задорно тряхнула головой: