— Святозеро? — повторил Кованен, поглядев на карту Крутогорского лесхоза. — Помню, знаю…
— Мы нашу древесину сплавляем по озеру и реке Северянке, — подхватила Анастасия Васильевна и стремительно подошла к карте. — Здесь Святозеро, а здесь река. Защитный лес идет вот таким пояском. — Она прикрыла ладонью зелено-голубой островок. На щеках горел румянец, от волнения голос срывался. — Павел Антонович, мы надеемся на вас. Наши люди уверены, что вы не допустите…
— Да вы не волнуйтесь. Садитесь, пожалуйста…
Анастасия Васильевна села. Сосредоточенно-внимательные глаза Кованена смотрели прямо. Она старалась угадать, что скрывается за строгим выражением его лица. Похоже, что он ждал от нее еще каких-то слов, убедительных, веских. Она продолжала:
— Мы понимаем: лес нужен государству. Лесничество делает все, чтобы леспромхоз выполнял план. Как вы знаете, отводы мы делаем в срок, контроль за рубкой у нас постоянный, финансовые расчеты точные… Себя от вас мы не отделяем. Ваши успехи — наши успехи.
Но мы, лесники, за разумный подход к нашим богатствам. Нужен взгляд на лес не с точки зрения одного леспромхоза, треста, а с точки зрения государственной…
В кабинет постучали. Вошел парень в черной замасленной спецовке, с комсомольским значком на груди.
— Павел Антонович, депо я оповестил и ремонтные мастерские тоже. После смены все ребята соберутся.
— Хорошо, — кивнул ему Кованен. — Ровно в шесть я буду. Вопросов ко мне никаких? Все ясно?
— Ясно, Павел Антонович.
Паренек, громко стуча сапогами, вышел. После небольшой паузы Кованен спросил Анастасию Васильевну, о чем говорили на совещании в академии. Она коротко рассказала о выступлениях ученых и специалистов лесного хозяйства, о их взглядах на судьбу леса. Кованен слушал внимательно. Анастасия Васильевна снова заговорила о Святозере:
— Наше управление согласилось на рубку под чьим-то нажимом. Зайцев — человек мягкий, хотя он хороший производственник. Наше лесничество понимает, что такое дисциплина на производстве… но, Павел Антонович, завтра Любомиров начнет рубку. — Анастасия Васильевна поняла, что она не говорит, а кричит, что с ней случалось в те редкие минуты, когда нервное напряжение достигало предела и ее душевное состояние было близко к отчаянию. Она вдруг спохватилась и стала извиняться.
— Ничего, — спокойно сказал Кованен, глядя ей в лицо.
Она вдруг явственно почувствовала в его голосе скрытые нотки сочувствия и понимания. Это придало ей сил.
— В лесничестве меня ждут наши. Они послали меня к вам.
Анастасия Васильевна встала, ждала, что скажет Кованен.
— Хорошо. Я сегодня же поговорю с Николаем Алексеевичем, — сказал Кованен и протянул ей руку: — До свиданья.
Любомиров мял темными узловатыми пальцами телефонный шнур, кричал охрипшим голосом в трубку:
— Где же я возьму? Шестнадцать тракторов на ремонте в Петрозаводске! Вы что, с луны свалились! Без ножа режете меня! А? Что? Куда смотрит технорук? Где Куренков? Какого дьявола они разрешают перегружать трактор?..
Кованен вошел в кабинет, когда Любомиров закончил разговор по телефону и вытирал платком вспотевший лоб. Его кожаное пальто свисало со спинки стула. Коричневая кожа пальто давно потеряла свой первоначальный цвет, потрескалась, краска местами осыпалась, но хозяин ни за что не хотел с ним расстаться, летом носил вместо плаща, а зимой вместо шубы, пристегнув на пуговицы меховую подкладку.
— А, Павел Антонович! — устало кивнул Любомиров. — Садитесь, поговорим. Какие новости привезли из района?
Кованен сел. Держался он прямо, белый подворотничок туго облегал его загорелую шею.
— Николай Алексеевич, что за история со Святозером?
Живой, острый взгляд Любомирова изучающе прошелся по лицу парторга, недобрая усмешка скользнула по губам:
— Самоцветова пожаловалась? Успела? Но из ее атаки ничего не выйдет. Нам разрешили. Лесничеству дано задание подготовить участок. Все ясно. Вы, Павел Антонович, ее не слушайте.
Кованен слегка повел тонкой бровью и невозмутимо продолжал:
— Но лесники категорически отказываются делать отводы.
Любомиров уперся ладонями в стол, как бы собираясь встать, заговорил с нарочитой беспечностью:
— Не хотят? А мы и просить не станем. Оформим отводы после рубки. Никуда они не денутся. Святозерский участок нас выручит, вытащит из временного прорыва. Сосняк там великолепный. Чего ему зря трухлявиться… Ну, что было на конференции?