— Ничего, — ответил Кованен, поглядывая в открытое окно дежурки. — Завтра все пойдет своим порядком. Случай с Святозером исключительный.
— А все лесничество вмешивается! — недовольно поджала губы диспетчер.
— Нет, здесь целиком наша вина. Лес защитный, не надо было рубить.
— Может, и не надо было, — неохотно согласилась диспетчер, — Из-за этого леса у нас график нарушился.
Объяснить диспетчеру, почему не надо было рубить защитный лес, Кованен не успел: пришел порожняк, и диспетчер тотчас же дала ему отправление.
В лесу, на развилке, порожняк ждал встречный мотовоз с грузом. Кованен ходил вдоль полотна узкоколейки. Августовский день подходил к концу. Прозрачный воздух окутал лес. Солнце еще пекло, но в тени было прохладно. Пряно пахло травой. Кованен увидел на березе первые желтые листья. Вестники осени. С радостным волнением он вспомнил, что на днях возвращается жена с сыном из Беломорска. Мальчишке пора готовиться в школу. Он улыбнулся: так явственно представился ему сын, глаза — звездочки, светлые волосы взлохмачены, шумный, озорной. Глухой перестук колес отвлек Кованена от мыслей о семье. Он увидел вдали мотовоз и ряд груженных древесиной платформ. На развилке мотовоз остановился, из кабины выглянул Любомиров.
— Мы там кончили, — хмуро сказал директор, не сходя с подножки кабины.
— Полностью? — спросил Кованен.
— Да, — сухо отозвался Любомиров.
— Леонид Яковлевич звонил. Просил проверить, получены ли телеграммы.
— A-а, — неопределенно протянул Любомиров и замолчал.
— Поедете с нами? — спросил Любомиров.
— Нет, Николай Алексеевич. Я на Святозеро.
— Добро, — двинул бровями Любомиров и поднялся в кабину. Моторист Сергей поглядел на директора, потом на Кованена. Поезд тронулся.
Через полчаса Кованен был на Святозере.
В лесничество приехал Зайцев. Матвеевна всполошилась: Настенька еще в лесу. Предложила «чайку с горяченькими калитками», но он отказался и прошел прямо в контору. Матвеевна подкараулила дочь у ворот и встревоженно сообщила: «Петрович приехал, с виду больно невеселый, все хмурится».
— Ох, Настенька, боюсь я. А вдруг тебе увольнение привез? Куда денемся? На свое горе-злосчастье переехали мы в Хирвилахти. Ты постарайся, Настюш, ни слова поперек. Смолчи, пес с ним. К поселку-то я привыкать стала, жалко уезжать.
Настя улыбнулась, обняла мать за плечи, успокоила: — Никуда мы не уедем, горевать нечего.
В полуоткрытую дверь конторы Матвеевна увидала, как Семен Петрович сам пошел навстречу Настеньке и двумя руками потряс Настенькину руку. У старухи отлегло от сердца.
В контору набилось народу. Все пришли: лесники, рабочие, сторож, конюх. Зайцев неожиданно попал на «собрание». Люди радовались: секретарь райкома и партторг помогли лесничеству, многие рабочие леспромхоза поняли, что рубить защитное кольцо не следовало бы, теперь можно смелее требовать должного отношения к лесному хозяйству. Событие со Святозером обсуждали долго, шумно, оживленно.
Потом заговорили о нуждах лесхоза. До каких пор будем работать по старинке, надо требовать технику. Рукавишников вставил свое слово: под лежачий камень вода не течет, с мотыгой далеко не уедешь, мы-де сами не больно печемся о своем хозяйстве, поучиться бы у колхозников. Дядя Саша высказал свое: «атом изобрели, полет на луну готовят, а чтоб в нашем лесном деле не было никакого движения, не верится».
— Подождать надо, подождать, товарищи, — отбивался Зайцев от наседавших на него сотрудников. — Москва строилась не вдруг. Будет и у нас техника. Управление позаботится. Придет наше время, получим машины. — А сам думал с щемящим беспокойством: «Ни один лесхоз в Карелии не шумит, люди трудятся тихо, мирно. Вперед выскакивать, быть на виду — хлопотно. Добро, что с Святозером обошлось благополучно.»
— Настасья Васильевна в Ленинград собирается по своим учебным делам, — начал Рукавишников, обращаясь к Зайцеву. — И мы всей нашей артелью вот что надумали, Семен Петрович. Пущай она найдет свободное времечко да отыщет опытную станцию лесных машин: есть такая под Ленинградом…
— Зачем?
— Да хоть поглядит на технику и нам расскажет, — подхватил дядя Саша.
— Непременно съезжу и посмотрю, — пообещала Анастасия Васильевна. — На совещании ученых об этой станции много говорили. И наше управление бросало упрек совещанию, что, мол, машины есть, но почему-то их не направляют в леса.