— Федор Иванович, к вам, — сказала женщина, кивнув головой на стоявшую у двери Анастасию Васильевну, и, прижав кошку к груди, вышла.
У Федора Ивановича Столярова были светло-зеленые глаза со смешинкой, золотистые волосы, тонкие, умные черты лица. Лицо его было постоянно готово к улыбке, насмешливой и все понимающей, сдерживаемой изнутри. Держался он просто, приветливо, слушал с интересом. На ее вопрос, что он считает главным в восстановлении лесов на вырубках, он ответил, не раздумывая:
— Главное — сохранить молодняк. Судьба будущего леса зависит от того, сумеем ли мы уберечь от тракторов и лебедок хвойный подрост или не сумеем. — Тонкие пальцы Столярова убрали со лба прямую прядку волос. — Вы не знаете профессора Коронатова? Нет? Так вот, профессор отстаивает аэросев хвойных, как универсальное средство обсеменения вырубок. Я с ним не согласен, хотя он шеф нашей станции. Аэросев эффективен на свежих вырубках, притом на больших площадях и холмистой местности. К тому же, аэросев требует очень много семян. А сколько семян самолет бросает буквально на ветер! Я помню, в Кара-Кумах мы сеяли саксаул с самолета. Нам часто мешали туманы, порывистый ветер. Оказывалось, выгоднее было сеять при помощи обыкновенного верблюда, этого древнего жителя пустыни. Парадоксально, но факт. — Столяров улыбнулся. Улыбка у него была простая, глаза ясные. Они говорили о бесхитростном характере этого молодого ученого. Анастасия Васильевна почувствовала к нему дружеское расположение.
— Молодняк, Федор Иванович, не сберечь. У нас в Хирвилахти лесозаготовители сокрушают почти весь подрост.
— Убедите их, — мягко посоветовал Столяров.
Почему он улыбается? Ах, да, у него такое выражение лица. Наверное, он очень ласков со своей семьей. На детской кроватке валяется пластмассовая кукла пупс, на стене — вышитый коврик: черные котята с голубыми глазами. В комнате чисто, уютно, на столе — цветы в кувшине, на окнах — занавески, вышитые «ришелье».
— А знаете, в Деревянке лесорубы берегут молодняк.
— Не верится что-то.
— Пожалуйста, убедитесь.
Столяров высыпал из коробки на стол ворох снимков, изображающих на пустырях и вырубках оазисы молодых сосен и елей. Оазисы на местах, где орудовали электропилы, тракторы, лебедки. Анастасия Васильевна позавидовала лесничему Деревянки. Значит, он умеет работать, убеждать людей, а она…
— Мои опытные участки, — пояснил Столяров, явно любуясь снимками.
— Ах, опытные? — протянула Анастасия Васильевна. — В вашей знаменитой Деревянке с вами считаются, как с ученым.
Столяров улыбнулся.
— Нет, за Деревянку я абсолютно спокоен. Народ там хороший, особенно молодежь. Мы очень быстро нашли общий язык. Уверяю вас, не только на моих опытных участках, но всюду, где идет валка леса, молодняк жалеют, берегут.
— Может, мы мало, плохо убеждаем своих лесорубов, — в раздумье сказала Анастасия Васильевна.
Столяров кашлял в кулак: простудился в Деревянке, бродил по болотам, ноги промочил. Он заговорил о том, что напрасно оторвали лесное хозяйство от лесной промышленности. Живое тело разрубили пополам. Их необходимо слить, как было раньше.
— Объединить лесоводов и лесозаготовителей. Тесный союз, понимаете? Взаимная заинтересованность, богатые материальные ресурсы леспромхозов использовать в лесном хозяйстве и, вы увидите, как поднимется наше дело.
Столяров говорил с горячим убеждением. Анастасия Васильевна не перебивала его, но покачивала головой отрицательно.
— Вы говорите, Федор Иванович, что нужно слить лесную промышленность и лесное хозяйство, как было раньше? А я думаю о другом.
— Любопытно. Послушаем, — Светло-зеленые глаза Столярова засветились живым блеском. — Что думают наши производственники.
— До тысяча девятьсот сорок седьмого года, — продолжала Анастасия Васильевна, — почти двадцать лет, леса всей страны были в руках лесозаготовителей. И что из этого получилось? Лесорубы рубили лес — честь им и слава: трудиться они умеют, но вся беда в том, что восстанавливать леса на вырубках они и не думали. Не зря же министерство потом разделило нас? Помните, когда образовалось Министерство лесного хозяйства СССР, мы неплохо зажили. Много было сделано хорошего в карельских лесах и лесах страны. Тогда нас не пугали вырубки, пустыри и гари, тогда мы знали, что у нас, лесоводов, есть крепкий, рачительный хозяин. Почему нас отдали под начало министру сельского хозяйства? Почему упразднили наше министерство, я до сих пор не могу понять. Скажите, большая ли страна Вьетнам, а у них есть министерство лесного хозяйства.