— Здравствуйте. Я — Коронатов.
Колючие глаза профессора, как показалось ей, смотрели с насмешливой пытливостью.
— Прошу. — Коронатов учтиво наклонил голову, показывая ей на кресло перед письменным столом.
На нем был элегантный темно-серый костюм, белоснежная рубашка с накрахмаленным воротничком и черный галстук. Держался он прямо, в кресле сидел, не сутулясь, развернув плечи.
— Прошу вас, профессор, извинить меня за вторжение. Вы уезжаете в Москву. Я понимаю, вам дорога каждая минута… Я потому хотела встретиться с вами… Вы один можете объяснить… Вы пишете… о карельских лесах… — сбивчиво заговорила Анастасия Васильевна, чувствуя себя крайне неловко в глубоком кресле. Ей приходилось смотреть на Коронатова снизу вверх. Ее как бы давил взгляд его глаз, синих, холодных, как лед, с немигающими ресницами. Он видел ее растерянность, но ни одно слово поощрения не вырвалось из его тонких, плотно сжатых губ.
Зазвонил телефон. Коронатов извинился, взял трубку, послушал, сказал кому-то официально-вежливо: «Прошу вас пожаловать ко мне через пятнадцать минут», положил трубку на место и нежно коснулся рукой лепестков георгинов. На безымянном пальце тускло блеснуло золотое кольцо.
Анастасия Васильевна, волнуясь, стиснула в руках сумочку. Что она успеет за четверть часа? Секунды бегут, а она не может подавить чувство растерянности. С чего начать? О чем спросить, чтобы все понять, уяснить? К нему скоро придут, он вежливо скажет ей: «Извините…» И все пропало! Ах, боже мой, какая она неловкая.
— Я вас слушаю.
Коронатов поднял на нее глаза. В них было ожидание, спокойное и холодное, как синева его глаз. Анастасия Васильевна села на край кресла и решительно отбросила чувство растерянности. Не для того она ехала в Ленинград, добилась приема у такого крупного ученого, чтобы посидеть перед ним школьницей и вернуться домой ни с чем. Она заговорила свободно, твердо и, пожалуй, резковато:
— Профессор, вы много пишете о лесах Карелии. Вы видели, что там делается. Не только у нас в Хирвилахти лежат мертвые земли. А в районах Прионежья, Ведлозера, Олонца? Там их особенно много. Я внимательно читаю ваши статьи в газетах и журналах, в них вы даете советы: как выращивать новые леса на вырубках, но простите меня, профессор, одних советов мало, чтобы родился лес. В лесничествах ни одной машины.
Профессор откинулся к спинке кресла, как бы желая получше разглядеть сидевшую перед ним женщину с обветренным лицом, чуть грубоватым, но не лишенным красоты. Он ответил сдержанно, с едва заметной иронией, прикрывающей его растерянность и раздражение:
— Мы машинами не снабжаем. Обратитесь с вашими претензиями в министерство.
Анастасия Васильевна безнадежно махнула рукой:
— Что наши претензии, профессор? Я пришла к вам потому, что у меня вот тут жжет. — Анастасия Васильевна коснулась ладонью жакетки на груди.
Коронатов переложил папку на столе.
— Да, но мы… — начал он.
— Да, вы здесь, в институте, — подхватила Анастасия Васильевна, не дослушав его. — Изобретаете, конструируете машины. На совещании в Петрозаводске я слышала десятки названий лесных орудий, машин. Это вы, ваш институт. Когда вы придете к нам на помощь? Я не была на Урале, в Сибири, на Дальнем Востоке, но я знаю: там такое же безрадостное положение в лесах.
У Анастасии Васильевны пересохли губы. Коронатов пристально смотрел на нее, черные зрачки глаз казались полыньями в синеве льда.
— Я отдаю должное вашей тревоге за судьбу леса. — Профессор слегка наклонил серебряную голову на бок. — Согласен, положение тяжелое, и его надо менять в корне. Мы знаем: вам, практикам, работать нелегко. Мы так же знаем, что творится в лесах Карелии. Хвойные вырубают, на вырубках происходит смена пород, осина вытесняет сосну и ель. Вырубки захламлены, молодняк усыхает, земля под посев хвойных обрабатывается примитивным способом. — Коронатов говорил четко, бесстрастно, как на лекциях, словно речь шла о какой-то отвлеченной материи и перед ним была аудитория. — Да, бесспорно, — продолжал он, положив на стол острые локти и соединив в один кулак тонкие кисти рук, — восстановление лесов отстает. Я об этом сам писал не раз. Но скоро вам на помощь придет авиация. С авиацией многое можно сделать для будущего леса. Подготовка почвы, посев хвойных, уход за молодыми лесами. Все эта авиация сделает за рабочих.
Анастасия Васильевна молчала, слушала размеренную речь профессора.
— Авиация, только авиация возродит лесное хозяйство, — падали в тишину кабинета сухие и твердые слова. — Я уверен, что свою мотыгу вы очень скоро сдадите в музей.