Калейдоскоп воспоминаний вертелся дальше, а я покачнулась, как вдруг почувствовала, что меня страстно обнимают.
- Думаешь, так просто было делать вид, что я тебя не узнал, - послышался голос на ухо.
Глава четырнадцатая
Сердце замерло, когда я посмотрела на руки, обнимающие меня в темноте крыльца, поросшего плющом. Я резко дернулась, словно меня спугнули и попыталась бежать. Но руки меня крепко сжали.
- Вы что творите? – ужаснулась я, пытаясь расцепить руки. Сердце испуганно заколотилось при мысли, что это видел кто-то из слуг!
- Я просто хочу поговорить, - послышался выдох на ухо. Он был таким тихим, словно шелест ветерка, гуляющего по волшебному саду и приносящему запахи цветов. – Постой! Жанетта!
Я вырвалась и бросилась по ступеням вниз. Свернув к фонтану, я почувствовала, как меня снова ловят. Я сжала губы, пытаясь выпутаться из чужих рук.
- Я позову на помощь! – предупредила я, снимая с себя руки моего бывшего жениха. Тот склонил голову на бок, а красивая прядь волос упала ему на плечо.
- Послушай, - прошептал он. – Просто выслушай… Жанетта!
При звуке моего имени, слетевшего с его губ, я дернулась, глядя глазами, полными надежды в сторону знакомых зарослей.
- Жанетта, я понимаю, что ты на меня ужасно обижаешься, - послышался голос Этьена. Он взял мои руки в свои и стал покрывать их поцелуями, словно прося прощения. В свете полной луны на его руке сверкнуло обручальное кольцо.
- Я знаю, что мне нет прощения, - опустил голову Этьен, а я замерла, видя его бледность. – Просто выслушай. Это не я. Это мой отец. Моя семья нуждалась в деньгах, отец хотел приобрести еще одну типографию… Поэтому он решил отменить помолвку с тобой и подыскать кого-то другого. Глупая маменька ему всегда поддакивает, так что я ничего не мог поделать…
Его красивые глаза вспыхнули, а мои руки собрали вместе и прижали к груди. Рядом журчал фонтан, и шелестели деревья, словно назревала буря. Ветер гнал сухие листочки по садовой дорожке. В окнах особняка желтыми уютными пятнами горел свет.
- Но я был против, - прошептал Этьен, снова сгребая мои руки и поднося их к своим губам. – И тогда отец решил опорочить тебя от моего имени! «Ты что? Хочешь жениться на той, которую полощет весь высший свет!».
- Я … я не держу зла, - прошептала я, пытаясь вытащить руки из его рук. Стоило ему приблизить к своим губам мои сложенные пальцы, я сжимала кулаки. – Вы прощены.
Мне удалось вырваться, и я тут же бросилась к саду.
- Постой, - послышался голос за спиной, а меня дернули и развернули к себе лицом. Мы стояли под огромным кленом. До сада оставалось несколько шагов. Тьма и густые заросли скрывали таинственную дверь, которая должна была спасти меня.
- Я же вижу, что ты его не любишь… - страстно прошептал Этьен, снова покрывая поцелуями мои руки. – Вижу… В твоих глазах холод…
- Неправда! – крикнула я, но тут же осеклась. Наши тени от старинного фонаря, отделились от огромного клена. Все это напоминало театр, в которых меня водил отец. Я помню, как сидела на балконе и сломала папин лорнет, пока он спал.
- Тише, тише, не кричи, - прошептал Этьен, прижимая меня к себе и гладя по голове. – Нас могут услышать…
- Пустите, - выдохнула я, шелестя юбкой. – Вы не имеете права!
- Имею, - выдохнул Этьен на ухо. – Имею…
- Вы женаты. Я замужем! – выпалила я, видя, как на каменной садовой дорожке две тени слились в одну. – И вы не…
- Ты же его не любишь! Как можно полюбить его?! – настаивал Этьен, удерживая меня. – Он же сидит в кресле! У него на лице безобразный шрам! Скажите, что вы его не любите! Скажите! Умоляю!
Это получилось громче, чем шепот. Даже журчащий фонтан не заглушал звук голоса, в котором сквозило столько отчаяния.
- Не скажу, - процедила я, стараясь не поднимать лишний шум. Не хватало, чтобы мне устроили потом сцену ревности! А Венциан будет ревновать!
- Его невозможно любить, невозможно, - бормотал Этьен. – Это же Венциан Аддерли!
- У вас есть жена! – сглотнула я, понимая, что не могу ни вырваться, ни позвать на помощь. Если нас заметят в таком положении, то моей репутации конец!
- Есть, - поморщился Этьен, а его лицо изменилось. Между бровей залегла морщина, а рот искривился. Взгляд стал странно – задумчивым. – Ну и что с того? Я не люблю ее! Ее невозможно любить… Послушай, просто послушай… Да не убегай! Мы сможем убежать! Вместе!
Я задохнулась, словно рыба, выброшенная на берег. Слова, которые я хотела сказать, растворились в звенящей тишине. Убежать? Нет, может, я не люблю Венциана, но… мой сад! Как же мой сад?!