В ладошки оказывается цент, или даже пятицентовик.
Лишь одно меня тяготило – я стала ужасная на вид.
В зеркало на себя не могла смотреть.
«Кто меня замуж горбатую возьмет?» — Я плакала часто и обильно.
Так прошли три месяца моей жизни.
Шериф не трогал меня.
Наверно, для шерифа все горбуны считаются согражданами.
На исходе третьего месяца ко мне на скамейку подсел красавчик.
Алехандер…
Я в это время рассматривала куколку фарфоровую.
Куколка явно из дорогого дома.
Кто-то ее по незнанию выбросил.
Я рассчитывала куколку на городской барахолке продать не меньше, чем за десять долларов.
Больше нищенке никто не даст.
Хотя на вид куколка тянет не меньше, чем на сотню.
А, если имеет историческую и художественную ценность – то и на сотню тысяч долларов.
«Хочешь мороженое?» — красавчик меня спросил.
Я вздрогнула.
Три месяца со мной никто не заговаривал.
Я с недоумением посмотрела на красавчика.
Он выдержал мой пытливый взгляд.
Я промолчала.
Вдруг, красивый мужчина захочет меня пырнуть кинжалом в бок?
Я слышала, что многие издеваются над нищими и бездомными…
Я молчала.
«Я куплю тебе мороженое, — красавчик поднялся с лавки. — Какое мороженое ты хочешь?
Апельсиновое?
Шоколадное?
Или с дольками манго».
«Сосиську хочу.
Жирную сосиську». — За меня ответил горб.
Красавчик парень пожал плечами.
Заглянул за мою спину.
«Сосиську, так сосиську», — красавчик удалился.
«Я уверена, что он не вернется, — я подумала. — Посижу на скамейке еще часик.
Для разнообразия.
Погода прекрасная.
Домой идти не хочется».
«Ананасовое мороженое закончилось, — красавчик вернулся через пять минут. — Вот тебе шоколадное».
«Я просил сосиську.
Жирную сосиську», — горб противно завизжал.
«Кто это говорит? — красавчик протянул мне мороженое. — Но только не ты, красавица.
У красавицы должен быть другой голосок».
«Давно меня не замечали, — я усмехнулась.
Лизнула мороженое.
На всякий случай ослабила перевязь на кинжале.
Чтобы удобно было выхватить быстро. — Тем более, еще дольше меня не называли красавицей.
Ты не отвлекайся, если услышишь не мой голос, парень.
Около меня вьются потусторонние голоса».
«Потусторонние голоса? — Красавчик заинтересовался. — Около тебя вьются?
Это же замечательно!»
«Что в этом замечательного?»
«Ты можешь открыть салон гаданий.
Шатер! — Парень широко повел руками. — Салон гадалки Агросферы…»
«Я не Агросфера.
Меня зовут – Констанция».
«А я – Алехандер.
Но зови меня — Педро…
Констанция!»
«Да, Педро».
«К гадалке Констанции не так много посетителей будут.
Но к гадалке Агросфере – валом повалят.
Поверь моему чутью.
Горбатая гадалка Агросфера…» – Педро зачмокал губами.
«Мне не нравится, что ты называешь меня горбатой».
«Констанция!
Не до церемоний сейчас.
Между нами должны установиться дружественные отношения».
«К чему это им устанавливаться между нами, Педро?
Я – сама по себе.
Ты – сам по себе.
Какая тебе польза от нищей?»
«Польза?
От нищей? — Педро расхохотался. — Если нищую раскрутить, то она заработает больше долларов, чем богатая девушка».
«Как ты меня раскручивать собираешься, Педро?
Над головой за ноги меня раскрутишь?»
«Над головой за ноги тебя раскрутить? — Педро не понял мою шутку.