Жизнь Имперца – бесценная!
А тут всего лишь двести космодолларов».
«Двести космодолларов?
У девушки – не просто деньги.
Ты хотела купить на часть монет пиццу для своих друзей…»
«Для боевого товарища и для боевой подруги.
Пиццей нас не балуют.
Конечно, мы не голодаем.
У нас джунгли рядом.
Питаемся хорошо.
Свежая дичь, фрукты и овощи из джунглей.
Но иногда хочется… забытые тыловые лакомства…»
«Ты еще хотела отблагодарить нас за пушку, — Констанция честно сказала — «нас».
Она себя не отделяет от своего работника. — Педро обидел тебя, девушку.
Девушку обидеть проще простого.
Я ненавижу тех, кто обижает девушек и женщин. – Глаза Констанции сверкали молниями гнева. — Поэтому, вор не просто деньги украл.
Все равно, что у ребенка отнять конфетку.
Или у нищего голодного украсть кусок хлеба».
«Ну, Констанция!
Ты слишком уж… — я облизнула губки. — Я не ребенок с конфеткой.
Я - не голодный нищий.
Я – лейтенантка космодесантница!»
«Что ставит тебя на одну ступень с ребенком обиженным и с голодным нищим», — Антакольский захохотал.
Но я не рассердилась на его шутку.
«Лейтенантка!
Не обижайся на моего работника, — Констанция выпятила нижнюю губку. — Мужчины иногда – такие дураки.
Не понимают грань».
«Ничего страшного, Констанция.
Я служу в космодесанте.
А там настолько соленые шуточки.
И жуть, какие пошлые анекдоты». — Я засмеялась.
«Лейтенантка?»
«Да, Антакольский».
«Дай код от твоего космолета».
«Вот код, — я передала код. — Только будь осторожен.
Сержант Челентано и капралка София – сначала стреляют, а потом спрашивают.
Вы видели, как борзая охотится на крыс?
Одна секунда.
И нет крысы.
И тут же борзая собака забывает о ней.
Уничтожила врага… и забыла о нем.
Специфика нашего приграничья.
Тем более, что капралка и сержант подумают, когда увидят, что к космолету приближается здоровяк с пушкой?
Однозначно подумают».
«Они подумают, а я не подумал, — Антакольский почесал лоб. — Тогда ты их предупреди, лейтенантка».
«Действительно, — я засмеялась. — А я и не подумала.
Смотрела на вас…»
«А что мы?» — Констанция насторожилась.
«Ты зовешь Антакольского голосом.
Кричишь ему.
А могла бы вызвать по голографу».
«Так у нас принято на фирме, — Констанция засмеялась. — Голосом – живее.
Традиция.
Фирма не так давно у меня.
Но уже появляются наши традиции».
«Борт!
Ответь первому». — я нарочно официально назвала себя Первый.
Как в бою.
Надеялась, что Челентано и София поймут, что я не одна.
И не опозорят меня неосторожным словом.
Но я ошиблась.
Как я ошиблась.
«Обалдела?!! – На голограмме высветилось заплаканное лицо капралки Софии. – Женевьева!
Где ты?
Ты живая?
Тебя похитили?
Почему не выходила на связь?
Сержант уже гиперабарионную бомбу активировал.
Сказал, что разнесет Ярмарку Оружия на молекулы, если похитители тебя не отдадут».
«Капралка София, — я покосилась на Антакольского и на Констанцию.
Они слушали и смотрели с открытыми ртами. — Я твоя командирша.
Обращайся ко мне по Уставу Воинской Службы.
Называй – госпожа лейтенантка Женевьева!»
«Плевала я на Устав и на твои слова, Женевьева, — София впала в истерику. — Ты пропала.
Связь с тобой пропала.
Что я должна подумать».
«Ээээ.