Мне на миг показалось, что я в казарме отчитываю рядового Паулюса».
«Паулюс уже не рядовой.
Паулюс – сержант, как и ты, Челентано».
«Еще раз я ошибся.
Поэтому еще раз говорю – Виноват.
Исправлюсь».
«Сержант.
Отставить издеваться над своей командиршей…»
«Есть отставить издеваться над вами.
Я имел в виду, что вы намеренно о чем-то умалчиваете.
Я вижу по вашим глазам.
Но вы – командирша.
Должна ставить нас перед правдой.
Даже, если дыра в борту».
«Дыра?
У кого дыра?
В каком борту».
«Лейтенантка.
Ты нам не врала.
Мы это все знаем.
Поэтому я всерьез обеспокоился.
Ты что-то узнала, но молчишь». — Сержант Челентано опустил глаза.
«Я бы могла сделать вид, что ничего не заметила, сержант, — я провела ладонью по подбородку. — Но на твоих штанах – дырки.
Словно кислотой обожгло.
Я бы промолчала.
Но ты заметил, что я заметила.
И ты знаешь, что я знаю, что ты знаешь».
«Ого, госпожа лейтенантка Женевьева, — сержант смотрел на меня с уважение. — Ты так закрутила, словно в пиратском кабаке. — Сержант поднял подбородок. — Ты права, госпожа лейтенантка Женевьева.
Извини.
Но это не мой секрет».
«Антакольский?»
«Да».
«Педро?»
«Да».
«Ты помогал Антакольскому избавиться от тела Педро.
Вы убили Педро.
Затем растворили его в…»
«В топливе.
Мне кажется, что этот Педро легко отделался, — глаза сержанта стали пустые.
Я уже знала этот взгляд.
Взгляд космодесантника, который в бою принял решение.
Неужели, и у меня будет – или уже есть – подобный пустой взгляд? — Педро оскорбил вас, госпожа лейтенантка Женевьева.
Обокрал вас…»
«Не доказано…»
«Но я не убил Педро.
Просто не успел».
«Антакольский?
Работник Констанции?»
«Да.
Антакольский отомстил за девушку, которую любит.
Педро трепал нервы Констанции».
«Ты, сержант, отомстил за свою командиршу.
Антакольский отомстил за свою хозяйку?
Вы – бригада!
Бригада разбойников…»
«Считайте, как хотите, госпожа лейтенантка Женевьева».
«Я считаю, как хочу.
Я умею считать, как лейтенантка, — я закричала. — Челентано!
Я удивляюсь, что еще живу.
После встречи с Софией…
Тут ты еще со своим Антакольским».
«Антакольский – честный и прямой парень, — сержант не отвел взгляд. — Он признался мне, что – не задумываясь – записался бы в космодесант.
Но не хочет оставлять свою хозяйку.
Одну».
«Констанция не пропадет», — я водила пальцем по столу.
«Госпожа лейтенантка Женевьева.
Разрешите вопрос не по Уставу».
«Не разрешаю».
«Вы нас с Антакольским сдадите космополиции?»
«Ты задал вопрос, на который нет хорошего ответа, сержант.
Если я сдам вас космополиции, то…
Сам понимаешь.
Если я не сдам вас космополиции, то получится, что я – слабый командир.
Потакаю слабостям своих подчиненных.
Ты меня перестанешь уважать».
«Я вас никогда не перестану уважать, госпожа лейтенантка Женевьева.
Я за вас».
«Молчать, сержант, — я поднялась из кресла. — Я отвечу общими фразами.
Ни да, ни нет.
Если судить космодесантников по гражданским законам, то не останется бойцов.
Большинство военных окажутся в тюрьме.
А рубежи Империи, кто тогда будет защищать?
Космополицейские не обучены защищать.