«Нет, — сержант побледнел. — Мне ваших намеков хватило, госпожа лейтенантка Женевьева.
Лучше прямо скажи».
«Ты не выходи из космофрегата.
Придумай что-нибудь.
Например, чинишь маслопровод».
«На нашем космолете нет маслопровода».
«Сержаааант.
Прикажи, чтобы тебе кто-нибудь доставил штаны на борт».
«Ага, — сержант задумчиво провел ладонью по подбородку. — Прилетает космофрегат.
Во-первых, в нем случайно оказалась лишней капралка София…»
«Я капралку Софию оформила официально».
«Я спускаюсь по трапу, — сержант продолжал клоунировать. — Около трапа собрался весь личный состав гарнизона.
Я обнимаю одной рукой нашу славную лейтенантку Женевьеву.
Вторая рука моя лежит на капралке.
И самое главное – я в кальсонах».
«Очень смешно», — мы все захохотали.
«Только я не допущу, сержант, чтобы ты меня обнимал», — я пропищала.
«И я.
И я не хочу, чтобы ты меня… нас обнимал.
Мы сами как-нибудь пообнимаемся».
«Ну, вот, капралка.
Все веселье испортила, — я выдохнула: — Сержант?»
«Да, госпожа лейтенантка Женевьева».
«Сдавай карты».
«Но мы же не после боевого задания».
«Как не после боевого задания, сержант?
Традиция космодесантников – играть в Двадцать одно.
Играют те, кто возвращается».
«Я — с удовольствием», - на лице сержанта светилось счастье.
Я подумала:
«А ведь, действительно.
У меня случайно вырвалось, что играют те, кто возвращается в гарнизон.
Звучит печально, ужасно.
О тех, кто…
Но мы…
Но все мы живы».
«Перебор.
Двадцать три», — после первого кона сержант сбросил карты на стол.
«У меня тоже перебор, — капралка София покачала головкой. — Сорок пять».
«А у меня пятнадцать, — я обрадовалась. — Я выиграла.
Вы – слабаки».
Играем по кругу второй кон.
«Не везет мне, — сержант Челентано показал карты. — Снова перебор у меня.
Наверно, везение исчезло вместе с моими штанами».
«У меня опять перебор», — капралка София ладошкой похлопала по животику. — Пятьдесят три.
Зачем я еще два туза прикупила?»
«Не умеете играть, — я торжествовала. — У меня семнадцать. — Я снова в выигрыше».
Играем третий кон.
«Несчастье какое-то, — сержант Челентано опустил карты.
Рубашками вверх. — Перебор.
Двадцать восемь».
«У меня тридцать шесть, — капралка бросила мимолетный взгляд на сержанта. — Сегодня наша лейтенантка рулит в игре».
«Да, капралка, — я постучала тремя картами по столу. — Я снова выиграла.
Но не я рулю в игре. — Я быстро схватила карты сержанта.
Он не успел отреагировать. — О!
Сержант!
Ты не умеешь играть в двадцать одно?
У тебя же было очко.
Двадцать одно.
Но ты взял еще одну карту.
Семерка к тебе пришла.
Для перебора ты взял.
Чтобы я снова выиграла.
И ты, София…
В двадцать одно очень трудно…
Невозможно набрать сорок или пятьдесят…
Вы нарочно поддавались мне?
Зачем?»
«Мы хотели тебя ободрить, лейтенантка».
«Ободрить?
Вы меня разочаровали.
Во-первых, выставляете меня дурочкой.
Во-вторых, не дали насладиться игрой».
«Я же говорил, — сержант Челентано неожиданно захохотал. — Я знал, что наша лейтенантка все заметит».
«Сержант?»
«Да, лейтенантка».
«Ты, вместо того, чтобы раскаиваться за свое дурное поведение в игре в очко, наоборот, радуешься.
Отметил, что я заметила.