Сержант…»
«Да, мадемуазель лейтенантка Женевьева».
«Если я все замечаю…
Дыры на твоих штанах…
То, что вы поддаетесь мне в карты…
Может быть, я еще кое-что заметила».
«А что? — сержант Челентано заерзал в кресле. — Больше ничего не было.
Больше замечать нечего».
«А я так не считаю, сержант, — я нежно улыбнулась. — Ваши с капралкой секреты на лбу написаны».
«Лейтенантка, — сержант поправил значок «За отличие в космодесанте». – Капралка София здесь не причем.
Все я».
«В чем я не при чем?» — София округлила глаза.
«А что вы имели в виду, госпожа лейтенантка Женевьева?» — сержант приложил ладонь к губам.
«Челентано.
Надо было раньше думать, — я пальцем водила по сенсору голографа. — За сколько денег ты продал одну из наших гипербарионных бомб?»
«За?
Сколько денег?
За сколько денег? — сержант Челентано глупо улыбался. — Значит, ты не все знаешь, госпожа лейтенантка Женевьева».
«Сержант?
Ты продал нашу стратегическую бомбу?» — Капралка София взвизгнула.
«Капралка не знала, что гипербарионная бомба исчезла», — я сразу поняла.
«Я не какой-нибудь штабист из штаба бригады, — сержант Челентано понизил голос. — Я никогда не опущусь, чтобы продавать оружие нашего гарнизона».
«И где же тогда гипербарионная бомба?» — Капралка раскрыла ротик.
«Только не говори, сержант, что ты сбросил бомбу на Ярмарку Оружия».
«Осмелюсь испугаться, мадемуазель лейтенантка Женевьева, — сержант расправил бесконечные плечи. — Я не продал бомбу.
Я не сбрасывал ее в никуда.
Тем более, что я на Ярмарке Оружия – наши друзья. — Сержант назвал Констанцию и Антакольского нашими друзьями. - Я же не какой-нибудь жухрайский диверсант».
«Челентано?»
«Да, мадемуазель лейтенантка Женевьева».
«Где гипербарионная наша бомба?»
«Я.
Йа ее поменял».
«Поменял?»
«Поменял.
На пиццу».
«Ты поменял бомбу на пиццу, — я почувствовала, как тонкая струйка ледяного пота стекает между лопаток. — Ты сошел с ума?
Сержант.
Челентано…
У тебя заболела голова?
Признайся.
Мы спишем на последствия контузии».
«Никак нет госпожа лейтенантка Женевьева.
Голова моя не болит.
Последствия контузии?
Бывают…
Но я их не показываю…
Я обменял бомбу на пиццу и… на эту замечательную пушку», — сержант показал пальцем на экспериментальный образец переносной пушки.
«Пушку мне подарила Констанция…
Хозяйка фирмы по продаже пушек подарила». — Я скосила взгляд на капралку.
Но она внешне выглядела спокойно.
«Будто я виновата перед капралкой», — я рассерженно подумала.
«Пицца, пушка, — я повертела пальцем у виска. — Сержант….»
«Еще и дружба, госпожа лейтенантка Женевьева».
«Какая дружба, сержант?
Мы потеряли гипербарионную бомбу.
Что я майору Керубинио скажу?»
«Вы ничего о бомбе майору Керубинио не скажите, госпожа лейтенантка Женевьева, — сержант Челентано наклонился над столом. — Майор не спросит о бомбе».
«Почему майор не спросит о гипербарионной бомбе?
Бомба – не огурец.
Ее не засунешь куда захочешь…»
«А куда огурец засунешь?»
«Молчать, сержант.
Я к слову сказала.
Оборот речи.
Огурец, банан, арбуз».
«От некоторых оборотов обернуться можно», — сержант расхохотался.
«Сержант!
Бомба?!!»
«Ну, значит, ейный работник.
Вернее, коллега Антакольский, — сержант Челентано размахивал руками. - Приходит с пушкой.
Подарок нам…