«Так, где же деньги?
Ты их на мороженое потратила?» — Я пошутила.
«Нет, Женевьева.
Я бы купила мороженое и тебе… и сержанту.
Дело в том, что космолет был продан за семьдесят тысяч космодолларов».
«Семьдесят тысяч космодолларов?
Но ты же сказала, что продала спортивный катер за шестьдесят три».
«Я договорилась с покупателем.
Семьдесят тысяч космодолларов – если деньги будут переведены со счета на счет.
А я захотела получить монетами.
Шестьдесят три тысячи космодолларов наличными… монетами».
«Десять процентов потеряли, — я кусала губу. — Но, с другой стороны, София, ты поступила мудро.
Наличные монеты стоят дороже.
Мы можем ими оплачивать часть наших заказов.
Например, наемных рабочих.
Тогда не придется платить налог в казну.
Преступление, конечно.
Но мы – бедные девушки.
Мы вынуждены.
А потом, София, когда мы разбогатеем, мы обязательно вернем налог в казну».
«Конечно, мы вернем налог в казну.
Когда разбогатеем», — София округлила глазища.
«Мадемуазели, — появился сержант Челентано.
Галантно подал нам пиццу на одноразовых тарелочках.
И каждому – по большому стакану ледяного напитка.
Софии – оранжад.
Мне и себе сержант налил прозрачный лимонад. — Роскошный пир подан.
Пицца.
Лимонад».
«И официант в подштанниках», — я и София захихикали.
Настроение поднялось.
«Продолжаем игру, — я кивнула.
Откусила от пиццы. — Роскошь!
Спасибо Антакольскому за пиццу.
Но пицца – пиццей, а игра – по расписанию!
Не поддавайтесь мне.
Я буду проверять карты.
Если уличу, то – накажу».
«И наказание твое будет страшным, мадемуазель лейтенантка Женевьева», — сержант Челентано раздал по карте.
«Мне пришла десятка, — я посмотрела свою карту. — Хорошее начало. – Взяла еще карту. – Восьмерка.
Восемнадцать.
Мда.
Проблема.
Можно остановиться.
Восемнадцать в игре в очко — Пограничное число.
Но…
Если придет валет – двойка.
Или дама – тройка…
То еще лучше будет».
И я произнесла вслух – еще карту.
Заглянула:
«Дама.
У меня очко.
Двадцать одно, — я не опускала карты. – Дама.
Дама пик.
Знакомые черты».
Меня ударило в сердце.
Тяжесть, которая держалась, не уходила, навалилась на меня.
Меня затрясло:
«Роксана», — я увидела в карте лицо Роксаны.
Конечно, только в моем воображении…
Но уже было поздно.
«Женевьева, ты побледнела», — София озаботилась.
«Сейчас пройдет, — я трясущейся рукой подняла стакан с лимонадом. — Выпью лимонад для успокоения».
И я осушила стакан.
Целиком.
«Освежает», — я хотела сказать.
Но горло сжалось.
Обожгло, словно живым огнем.
Наверно, в стакане и был живой огонь.
Жар пылающей вулканической лавой провалился в желудок.
«Меня отравили», — мое последнее воспоминание перед падением в пропасть.
«Женевьева, Женевьева».
Моя голова тряслась.
Я с огромнейшим трудом разлепила веки.
«Живая», — выплыло прекрасное лицо девушки.
«Очнулась», — девушку загородила гора космодесантника.
«Вы кто? — Я застонала. — Я где?»
«Ты – наша госпожа лейтенантка Женевьева, — гора ответила виновато. — Мы – твои подчиненные.
Сержант Челентано.
И капралка София».
«Припоминаю что-то», — я пыталась подняться.