Вот тогда прогремит второй взрыв.
Конечно, космодесантник наш должен после первого взрыва швырнуть гранату во врага».
«Просперо, — я с трудом подавила зевок. — Об остальном расскажешь в следующий раз…»
«В следующий раз, мадемуазель лейтенантка Женевьева? — Оружейник капрал Просперо погрустнел. — Но я еще не показал сеть разрывающую.
Она разрывает запутавшегося в куски.
Живьем.
Очень интересное оружие.
Неделю назад нам доставили».
«У меня неотложные дела, капрал», — я направилась к лестнице.
Стала подниматься.
Похвалила себя, что строго отшила попытки капрала продолжить экскурсию по оружейному складу…
Мне своего бластера и кинжала хватает…
«Госпожа лейтенантка Женевьева, — Роксана догнала меня на лестничном переходе. — Я могу быть свободна?»
«Свободна?»
«Так точно, мадемуазель лейтенантка Женевьева.
Вы же сказали, что у вас неотложные дела.
Вот я и подумала, что я могу быть свободна». — Голос Роксаны дрогнул.
Наши взгляды встретились.
И на меня накатило.
Я прижала Роксану к стенке.
Целовала ее страстно.
С неистовой силой целовала.
До боли.
Роксана отвечала мне с не меньшим жаром.
Даже губу прокусила.
«Ты – извращенка, госпожа лейтенантка Женевьева, — Роксана через космос времени облизнула губки. — Тебе нравится сначала унижать меня, а потом целовать?»
«Мы настолько поглощены своими обидами, что не замечаем ничего хорошего вокруг, — я тяжело дышала. — Следить за мной – нехорошо.
Но мне приятно, когда я думаю о том, что ты за мной шпионишь, Роксана.
В любой момент выскочишь».
«Мы встретились довольно холодно, Женевьева.
Поэтому мне хочется почувствовать счастливое воссоединение». — Роксана сжала меня в объятиях.
Раскачивала из стороны в сторону от избытка чувств.
«Мы могли бы встретиться с любовью и теплотой.
И даже со страстью, которая раньше между нами пылала.
Иногда, после боя, я представляла, то ты вернулась ко мне, Роксана.
Мир заиграл бы радужными красками.
Но ты ко мне не вернулась.
Потом я поругалась с господином полковником Айсманом.
Без его поддержки я чувствовала себя совершенно потерянной.
Мы не были с ним близки, как муж и жена.
У нас только служебные интересы общие.
Я помогала ему составить документы на списание тушенки…
Не важно.
Я была в отчаянье!»
«Я тебя увидела в столовой, — Роксана усмехнулась. — Ты сразу заполнила весь мой мир, Женевьева.
В моем сердце сразу вспыхнула искра.
Я хотела быть всегда рядом с тобой.
На побегушках даже.
Но ты начала откровенничать.
Рассказывала о себе новые подробности.
Я не узнавала тебя.
Хотя о тебе никому ничего не расскажу.
Меня магнитом тянуло к тебе, Женевьева.
Поэтому тебе казалось, что я тебя преследую.
Космодесантники развлекались в казарме.
Я же на своей койке думала о тебе.
А когда ты улетела на разведывательно-диверсионную спец операцию…
Я чуть с ума не сошла, Женевьева.
Я вспоминала наши полуночные беседы и робкие поцелуи.
Я раньше растворялась в твоем очаровании, Женевьева.
Я часто думала о нашей последней ночи.
Мы с тобой сидели в блиндаже.
Рядом горел подбитый жухрайский космолет.
Нас должен был вскоре забрать наш спасательный космофрегат.
Мы с тобой пили молоко из пайка.
Смеялись.
Молоко стекало…
Оно казалось вкуснее самого дорогого Имперского шампанского».
«Эйфория, — я выдохнула. — Твои волосы, Роксана, струились по голым плечам.