По этой же причине я тоже сбежала от Роксаны».
«Пограничных гарнизонов в Империи множество, Женевьева…»
«Я сама не знаю, как получилось, что мы встретились в одном гарнизоне, Ступак, — я подняла глаза. — Я не могу поверить Роксане.
Она не верит мне.
Но так вышло.
Кстати, ты тоже здесь…»
«Вот и вся твоя история, Женевьева, — рядовой Ступак задумался. — Я сделаю вид, что поверил тебе.
Теперь слушай мое.
Само собой!
Ты должна знать все до мелочей. — Ступак согласился с излишней готовностью. — Ты – моя командирка.
И ты продолжаешь оставаться светской львицей, Женевьева.
Все держишь под контролем.
Я уверен, что у тебя есть список дел…»
«Да.
Некоторые задумки на голограммах я изобразила».
«Похоже, что работы у тебя, Женевьева чудовищно много».
«Нет, Ступак.
Работы в гарнизоне мало.
Но волнений много».
«Еще бы, Женевьева, — рядовой Ступак засмеялся. — Я бы хлопнул в ладоши, но руки скованы.
Обо мне – все просто, Женевьева.
У меня было хорошее место в агентстве новостей.
Я понимаю, что мой папа адмирал постарался.
Трудоустроил меня на выгодную должность.
Да в агентстве не лишне иметь адмиральского сынка.
Но приходилось работать, Женевьева.
Я устал.
Устал от работы».
«Какая работа у начальника, Ступак.
Всю работу делают подчиненные».
«Отвечу твоими словами, Женевьева.
Работы у меня было мало.
Но волнений много.
Я должен был постоянно встречаться со знаменитостями.
Был занят на деловых и светских приемах.
Контролировал процесс обработки информации в нужную сторону…
Я спал по четыре часа в сутки.
То, что многие считают развлечением – вечеринки для своих, званные обеды и ужины – для меня превратились в тяжелую работу.
У меня не было свободного времени.
Даже кошку я не мог завести.
Должен был наступить перелом.
И он наступил.
Мой заместитель – Коко…
Кстати, очень приятный парень.
Из балетных…
Коко обожал меня.
Он предложил мне сняться в рекламном голографическом ролике.
Я должен был, как Иисус, пройти по воде.
Я тогда не обратил внимания на задумку Коко.
Он созвал взвод сценаристов.
Они все устроили.
Очень старались.
Но к моменту съемки ролика я перегорел.
Мне все надоело.
Меня кольнуло чувство вины, что я не оправдаю надежд Коко.
Поэтому я, скрепя зубы, пошел по воде.
Монтажники поставили в море пластиковые невидимые пластины.
Я по ним ступал.
Разумеется, что можно было создать голограмму в голограммном редакторе.
Но Коко настаивал, чтобы я все исполнил живьем.
Настолько в меня верил мой заместитель.
Я брел по воде.
Подо мной носились морские звери.
Они скалили зубы.
Хотели достать до меня.
Но были бессильны против пластиковых пластин.
Я настолько вжился в образ, что нечаянно сошел с пластины.
Я ухнул в море.
Меня сразу выдернули из воды.
Но пара кровососущих змей уцепились за меня.
Я распсиховался.
Прервал съемки клипа.
Накричал на – ни в чем не виноватого – Коко.
Обозвал его фантазером.
Коко не виноват, что я отвлекся и упал в море…
Потом я поругался с отцом.
Отец мой крут.
Адмирал космофлота суров даже с родными.
Дон Карлеоне сказал, что ему стыдно за меня.
Наговорил он много.
Но суть была, что любой рядовой космодесантник пробежит по воде без проблем.