«Ты, почему на посту шатаешься, часовой?
Бледный, как смерть».
«Поэтому, что шатаюсь и бледный, я осмелился потревожить вас, синьорита лейтенантка Женевьева.
У меня сахарный диабет.
Мне нужен срочно кусочек сахара.
Иначе я впаду в кому».
«Так беги на кухню за сахаром, рядовой».
«Я не имею права оставить свой пост».
«Ты хочешь, чтобы я принесла тебе сахар, рядовой?»
«Рядовой Коновал, — часовой подсказал свое имя. — Было бы прекрасно, если бы вы, миледи лейтенантка Женевьева, принесли мне кусочек сахара с кухни».
«Обнаглел?»
«Но вы не найдете сахар.
Хозяин кухни капрал Гендель его от всех прячет.
Но для меня делает исключение.
Мы с ним – земляки».
«Что же ты, рядовой Коновал, знаешь, что по твоей болезни тебе сахар нужен.
И не носишь с собой сахарок?»
«Я с собой всегда сахар держу, миледи лейтенантка Женевьева, — часовой развел руками. — Но сегодня белка прискакала из джунглей.
Проказница.
Веселая белочка.
Прыгает, скачет.
Зачем она в бункер забралась?
Может быть, она – разумная?
По крайней мере, на меня осмысленно белка смотрела.
Меня трудно привести в замешательство.
Но под взглядом белки я смутился.
Подумал, что происходит что-то странное.
Вот я той белке весь свой запас сахара скормил.
Я надеялся, что до утра у меня приступ не случится.
А утром меня на посту сменят».
«У меня семейное, — я почесала левое ухо. — Я деликатно обращаюсь с чувствами других.
Рядовой Коновал…»
«Слушаю, госпожа лейтенантка Женевьева».
«Бегом на кухню за сахаром – марш!»
«Но кто же останется пост охранять?»
«Я за тебя у пульта постою, рядовой Коновал.
Как вышестоящая по званию я имею право…»
«Вы…
Вы – замечательная, госпожа лейтенантка Женевьева», — рядовой спрыгнул с возвышения.
И в порыве восторга поцеловал меня.
«Коновал?»
«Виноват!
Исправлюсь!
Подобное не повторится, госпожа лейтенантка Женевьева, — рядовой задрожал. — От радости у меня помутилось в голове.
Я подумал, что вы – моя невеста Анхен…»
«На кухню, рядовой», — я повысила голос.
Коновала, как ветром сдуло.
Я же заняла его место около тумбочки.
«Мудро ли я поступила, — я раздумывала. — С одной стороны, спасаю жизнь своему подчиненному.
С другой стороны, никто не оценит мой добрый жест.
Наоборот.
Покрутят пальцами у виска.
Скажут, что лейтенантка сошла с ума».
Меня терзали смутные чувства.
«Коновал.
Сигаретку одолжи», — На меня шел рядовой космодесантник.
Протирал кулаками глаза.
Одет космодесантник в одни армейские уставные подштанники образца прошлого года.
«Протри глаза лучше, рядовой, — я постучала пальцами по тумбочке. — Где ты видишь рядового Коновала?»
«Госпожа лейтенантка Женевьева? — рядовой выпучил глаза. — Виноват.
Исправлюсь.
Обознался».
«Я и рядовой Коновал так похожи?»
«Никак нет, миледи лейтенантка Женевьева.
Вы и рядовой Коновал не похожи.
Коновал толстый.
Вы же – худенькая.
У вас – сиськи шикарные.
Попка великолепная…»
«Рядовой, опомнись, — я усмехнулась. — А то подштанники слетят».
«Подштанники на мне укрепились, — глаза космодесантника покрылись туманом. — Вы, госпожа лейтенантка Женевьева, не удивляйтесь.
Никто не смотрит на часового, когда он на посту.
Все часовые одинаковые.