– Понимаешь, Аньес, Пьесы – вполне себе взрослые люди, поэтому должны отдавать отчет в своих поступках. И если они позволили так со мной обойтись, пусть теперь сами решают свои проблемы. Попробуй вот это пирожное, – Диана положила на блюдечко перед кухаркой желтый глянцевый шарик с белоснежным наполнением. – Просто пальчики оближешь.
Аньес только вздохнула, глядя на это великолепие. Она была уверена, что вкус у пирожного такой же чудесный, как и внешний вид, да только ей было нужно совсем другое.
После ухода Дианы трактир захирел. Все не просто скатилось на прежний уровень, но и стало намного хуже. Слуги разворовали или побили дорогую посуду. Красивые занавески и скатерти использовали, чтобы вытирать грязные руки и носы. Винный погреб господина Пьеса окончательно опустел. А посетители ежедневно жаловались на возврат к прежнему скудному меню.
Но Диана упрямо отказывалась все это слышать. И сердце кухарки обливалось кровью: только воспрянувшая из небытия таверна вновь покрывалась серой пеленой забвения. Клиентов становилось все меньше и меньше. А госпожа Пьес костерила бывшую управляющую всеми известными ей словами, срываясь на слуг.
Разговор прервал вежливый стук. Это ле Блесс обозначил свое присутствие, прежде чем войти.
Увидев его, кухарка поднялась и заторопилась к выходу. Все на острове знали, что интендант всегда становится на сторону жены. А значит, и здесь не повлияет на решение Дианы. Аньес тут просто больше нечего делать.
– Спасибо за чудесные пирожные, – поблагодарила она, хотя едва ли заметила их вкус.
Ормонд проводил гостью задумчивым взглядом.
Он волновался за молодую жену. Диана была занята с раннего утра и до позднего вечера. Иногда ему приходилось забирать ее из какого-нибудь отдаленного уголка острова, где она обсуждала возможность использования и этой земли.
Ормонд не был глупцом. Он понимал, что происходит и почему Диана так изматывает себя. Ей необходимо почувствовать себя нужной. А он, к великому своему сожалению, не может дать ей этого чувства.
Их дружеский брак был всего лишь маскировкой, необходимой для того, чтобы защитить Диану от чужих посягательств. Ле Блесс готов был сделать для этого все, что в его силах.
Но сделать Диану счастливой – не мог.
Глава 4
Лабард-и-Нар готовился к Новогодью. Хотя до праздника оставался еще целый месяц, работа в замке уже кипела. Чтобы ничего не забыть, Диана составила целый план и каждое утро начинала с того, что за чашечкой бодрящего бужевничного напитка пересматривала его, вычеркивая уже воплощенные пункты и вписывая новые.
Ормонд только мягко улыбался, глядя, как она то хмурится, что-то черкая в своих бумажках, то эмоционально вздыхает и поднимает глаза к потолку.
– Мне нужно еще две меня, – сказала она ему как-то раз. – Или нет, три меня! Я одна не справляюсь.
– Так почему бы тебе не взять себе помощниц?
– Нет, что ты! – замахала она руками. – Хочешь сделать что-то хорошо – сделай это сам. Я знаю все свои недочеты и слежу за ними, а так мне придется еще и помощниц контролировать? Нет уж, хватило опыта в “Титанике”.
Диана уже рассказала мужу про испорченные занавески. Эта история научила ее, что даже в таком простом деле никому нельзя доверять, если хочешь получить идеальный результат.
А она хотела, чтобы эта ночь Новогодья была идеальной.
И потому носилась по замку как угорелая, заставляя обленившихся слуг драить полы, натирать фарфор и стекло, чистить камины и обметать паутину с самых дальних щелей.
Лабард-и-Нар представлял собой комплекс из центрального донжона и пяти башен, соединенных двухэтажными корпусами. Территорию замка опоясывала широкая стена с фигурными зубцами и узкими бойницами. Когда-то на этой стене круглые сутки дежурила вооруженная стража. А теперь там в безделье шатались местные господа. То устраивали пикники, то от нечего делать упражнялись в метании камней или стрельбе по морским птицам, иногда пролетающим над замком.
Диану коробило их поведение. Как можно целый день ничего не делать? Только есть, спать и развлекаться? Она уже забыла, что когда-то вела именно такой образ жизни. Сейчас у нее не было ни минутки покоя, и ей это нравилось.
– Госпожа Диана, ее светлость требуют вас к себе!