Вот это да! Получается, эта милая девчушка на самом деле глубокая старушка. Причем, судя по всему, бессмертная. Этакий Кощей в женском обличье. Подозреваю, это она (на самом деле) смотрит на меня, как на юную дурочку. И наверняка специально выбрала непринужденную «чирикающую» манеру разговора, чтобы вкрасться в доверие.
— И кто ты на самом деле? — жестковато спросила я.
— Ах, госпожа моя Вероника, я всего лишь экономка в этом доме и камеристка Хозяек! И я очень привязываюсь к вам. Скучаю, когда вы умираете, должно быть, не меньше господина Темного.
— А господину Темному, простите, сколько лет? — ужаснулась я. — Как тебе?
— О нет, господин Темный намного моложе! Он второй, ибо первый господин Темный… В общем, неважно. Главное, что господин Темный моложе меня примерно в два раза. Он вам обязательно понравится! Вы привяжетесь к нему быстрее, чем думаете!
«Это мы еще посмотрим», — подумала я. Правда, несмотря на внешнюю браваду, от этих разговоров о «господине Темном» опять стало очень тревожно. Даже страшно. Да и вообще от обсуждения, кому сколько лет. Потому что картина выглядела крайне зловещей.
Выходит, в этих «имениях» проживает почти бессмертный господин Темный. И вот эта древняя «девушка» с косой до пояса. А Хозяйки живут и стареют, как нормальные люди. Очень как-то подозрительно это выглядит…
К тому же я все больше убеждалась, что это не сон. Мое подсознание никогда бы не выдумало подобного! Ведь снится мне обычно просто моя жизнь. Друзья, коллеги по работе, доченька, дача и бывший муж (в конце-то концов!).
Грасерия предложила мне изящные туфельки — сиреневые, как и платье. В последний раз осмотрела меня и с улыбкой выдохнула:
— Пойдемте, госпожа моя. Грасерия отведет вас к господину Темному. И… хотела сказать… Вы, если соберетесь падать в обморок или истерику устраивать… Или, допустим, бить его будете, то прошу вас — не очень долго. Он не любит, когда долго, у него терпения не хватает! А вам ведь жить с ним…
«Ага, хочешь счастливой жизни — будь покорной, — подумала я. — Какая гадость! Нет уж, сочту нужным — и бить буду, и истерику устрою. Хотя бы просто из вредности!»
— Хорошо, травмировать его психику не буду, если он не будет мою, — усмехнулась я.
А про себя подумала: «Просто вряд ли на самом деле я стану это делать. Не в моем это характере!»
В ответ Грасерия кинула на меня взгляд куда более проницательный и мудрый, чем прежде. Явно поняла мои мысли. И вздохнула.
Она провела меня по живописному коридору с черными стенами и постучала в большую деревянную дверь.
— Пусть войдет, — послышался из-за двери низкий и резкий мужской голос.
Новая волна холодных мурашек пробежала по спине. Сердце тревожно забилось. Обладатель такого голоса не может быть добрым и мягким! Да и просто хорошим человеком быть не может!
Что и требовалось доказать…
— Прошу… Помягче с ним, — шепнула мне Грасерия напоследок и открыла дверь передо мной.
С громко бьющимся сердцем, словно и верно была юной девицей, похищенной злодеем, я сделала шаг.
В просторном кабинете с черной, как смоль, изящной мебелью спиной ко мне стоял высокий мужчина. Я видела лишь, что…
Что он совсем не такой, как я ожидала. Почему-то со словом «Темный» ассоциировался невысокий, худой и не очень молодой человек во фраке. Некто вроде Мефистофеля. Этакий желчный бес.
Передо мной же был явно достаточно молодой мужчина. Высокий, мощный — сложенный, как бог. Длинные черные волосы спадали на широченные плечи. А мускулистые руки он, судя по всему, сложил на груди, задумчиво глядя в окно. И одет он был вовсе не во фрак, а в облегающее черное одеяние, нечто среднее между спортивным костюмом и тонкими латами. Парень, похоже, спортивный.
— Неожиданно! — буркнула я.
На несколько мгновений повисла тишина.
— Представься, — не поворачиваясь, вдруг произнес он. Резко и жестко. Фу. — Имя, возраст, прежний род занятий. Я жду.
«Сейчас я тебя убью!» — пронеслось у меня в голове. Вспыхнул гнев, вытесняя всякие опасения.
— А ты не желаешь повернуться и сперва представиться сам?! Не слишком вежливо разговаривать, стоя задом к женщине. И не поздоровавшись. Я жду.
— Ждешь, да? — ответили мне очень ехидно и едко.
Он медленно развернулся.
И я поняла, что… наверное, не следовало давать волю возмущению. Следовало сдержаться. Потому что сейчас меня сотрут в пыль и порошок. Одним взглядом. Ему и мощные руки пускать в ход не придется.