— Она, — ткнула в мою сторону мачеха Надэи, — требует королевского правосудия! Но того же требую и я, ваше величество! Она лжет! Эта девка — незаконнорожденная! Она — грязное отродие вилонийской крестьянки, с которой мой муж поразвлекся одну ночь, заплатив за ее услуги пару монет. Откуда нам знать, может быть она вообще не дочь Кандена Сан-Данара! А всю эту историю она выдумала. Поместье Вимаро принадлежит моей дочери, Ансаи! В ее законнорожденности никто не усомнится!
Я же на такую экспрессию вяло поаплодировала и насмешливо рассмеялась.
— Ах, любезная моя матушка! Вы снова завели эту старую песню! Но на сей раз с вами нет вашего мерзкого дядюшки и некому помочь вам в этой клевете!
Должна признать, что Антая держалась молодцом. Ни истерики, ни слез, ни мольбы. Она как заведенная твердила лишь о том, о чем надеялась все эти годы.
— Ты не сможешь доказать обратное, Надэя! Свидетельства о браке между твоими родителями не существует! Канден Сан-Данар не был магом и на его руке не было брачной татуировки! Все твои слова — это одна ложь!
— Существует! Оно существовало и в ту злосчастную ночь, когда вы отняли у меня земли и продавали меня работорговцу из Антеи, не дав даже оплакать еще неостывшее тело отца!
Во взгляде стоящей напротив женщины появилась торжествующая усмешка.
— Тогда почему ты его не показала?
Я тоже усмехнулась в ответ. Неужели она действительно считает нас недалекими, хотя сама является таковой⁈
— Потому что тогда вы бы убили меня, любезная моя матушка! — заявила я ей в лицо. — Ведь вы попрали не только честь моей семьи, но и свое достоинство. Ради достижений своих целей вы соблазнили и искусили своего дядюшку, епископа де Сан-Варон. Вы даже сейчас сознались, что вынашивали мысли о моем убийстве!
— Покажи мне свидетельство! — потребовала Антая, багровея на глазах. В ее очах уже не было ясности, лишь свидетельство замутненного рассудка.
— Его величество уже видел его, Антая.
Женщина рывком обернулась к королю и завопила:
— Это подлог! Это обман! Ты, — вновь развернулась ко мне, — хочешь лишить Ансаю ее владений! Но я не допущу этого! Ты не добьешься своего!
Весь зал застыл в напряженном молчании, лишь изредка до нас доходили чьи-то шепотки. Я затылком ощущала, как придворные и гости прожигали своим любопытством мою спину. Хотелось повести плечами и сбросить это невидимое давление, но сдержалась. Наоборот, я выпрямила спину так, будто проглотила шпагу и гордо подняла голову.
Шепот нарастал, грозясь превратиться в настоящий гул, как от двигателя реактивного самолета. Каждый обсуждал услышанное, желая поделиться своим мнением. Как ни странно, но меня поддерживало большинство присутствующих в зале людей, а не мачеху, за спиной которой маячилась тень влиятельной семьи де Сан-Раду.
— Тише! — возвысился над шумом громоподобный голос короля, отчего весь зал притих. — Вимаро — законное наследство Надэи де Сан-Данар. Я собственными глазами видел свидетельство о браке ее родителей, а главный храмовник Юраккеша подтвердил его подлинность. Нет сомнений в том, что ее отцом был граф Вимаро Канден де Сан-Данар и что она — законная дочь и полноправная наследница Вимаро.
Несмотря на всю жестокость, которую проявила к ней Антая де Сан-Увар, она осталась с добрым сердцем. Она не желает причинить зло своей сводной сестре, которая на тот момент даже не успела родиться. Узнав о том, что Ансаи чувствует призвание посвятить себя служению богам, Надэя от всей души предложила ей щедрые дары. Ансаи де Сан-Данар поместят в главный храм Богини Матери Вилонии, которой покровительствует королева, и будут готовить к вступлению в монашеский сан.
Что же до вас, Антая де Сан-Увар, то сначала вы отправитесь к своему брату, чтобы уладить все дела. Через месяц вас отвезут в храм Блаженных, где вы проведете остаток своей жизни, помогая сестрам. Монашеского сана вы не достойны, а по сему вы обязаны будете подчиняться всем сестрам вне зависимости от их сана и мирского происхождения! Вы будете молиться и поститься, как подобает грешникам и, возможно, боги простят все ваши злые умыслы и злодеяния. В уединении, в дали от мира у вас будет достаточно времени, чтобы поразмыслить над своим поведением и вымолить у богов прощение.
После того, как его величество окончил свою речь, в зале на мгновение повисла оглушающая тишина. Даже ветерок-проказник не хотел играть, словно чувствуя всеобщее напряжение. И только прожорливый огонь, подобно мачехе Надэи, жадно поглощал свою добычу, урча от удовольствия.
В этот момент произошло то, что никто из нас не мог даже предположить. Антая, взвыв от досады, бросилась с проклятиями на меня.