Его слова тронули меня до глубины души. Я всегда ценила его мудрость и поддержку. Он был мне больше, чем просто советник. Он был другом, наставником, почти отцом.
Он поставил стакан на стол и подошел ближе, положив руку мне на плечо.
— Не обманывай себя, Надэя. Ты не станешь домохозяйкой. Но ты станешь матерью. И это, поверь мне, самое важное, что ты когда-либо делала. А о делах мы поговорим чуть попозже. Я знаю твое желание расширить школу и построить новые корпуса.
— Но ведь это так важно в свете последних событий! Да и желающий учиться с каждым годом становится все больше и больше. Уже сейчас семнадцать детей готовы приступить к учебе!
— Все это замечательно, Надэя! Никто не отказывается их учить! Но сейчас важнее освободить школу и спровадить лишние уши и глаза, которые то и дело пытаются проникнуть на бумажную фабрику. Пойдем, поздравим ребят и объявим о завтрашнем дне.
Тан Люциус оказался прав. Уже к вечеру ко мне подошли ребята с бумажного цеха и доложили о попытке проникновения постороннего мага, благо защита сработала на славу, не дав ему возможности даже подсмотреть за забор.
Решив не откладывать награждение, я до поздней ночи засиделась в печатном цеху, благо танита Солейн принесла мне и задержавшимся по моей просьбе работницам горячий ужин. Уже ближе к полуночи тридцать пять готовых, пахнущих краской аттестатов лежали ровной стопочкой на подоконнике. К ним я решила добавить благодарственные письма для членов проверяющей комиссии и дипломы особо отличившимся ученикам.
Когда все было готово, устало потянулась и неожиданно оказалась в крепких объятиях Николь.
— Мне кажется, что тебе пора отдохнуть, — произнес он, уткнувшись в мою шею.
Его тепло обволакивало, словно мягкий плед, и я невольно прикрыла глаза, наслаждаясь моментом. Усталость, накопившаяся за последние недели, давила на плечи неподъемным грузом. Николь чувствовал это, и его объятия становились только крепче, словно он хотел разделить со мной эту ношу.
— Ты прав, — прошептала я, чувствуя, как сонливость медленно, но верно овладевает мной. — Но до завтра нужно все разложить по папкам, проверить списки...
Николь отстранился, но не выпустил меня из рук. Его взгляд, обычно такой лукавый и игривый, сейчас был серьезным и заботливым. Теперь-то я знала причину его столь сильной заботы.
— Этим займутся другие, — твердо сказал он. — А ты пойдешь спать. Я сам все проконтролирую.
— Хорошо, — сдалась я, улыбнувшись. — Но только если ты пообещаешь не перепутать аттестаты отличников с аттестатами остальных учеников.
Троечников у меня не было, что уже радовало неимоверно. Но хотелось выделить тех, кто старался более усердно, чем все.
Николь усмехнулся.
— Я что, похож на человека, который не может отличить пятерку от тройки? — Он подхватил меня на руки, словно пушинку. — Пошли, моя трудолюбивая пчелка. Тебе нужен отдых.
Я рассмеялась, обвивая его шею руками. В его объятиях я чувствовала себя в безопасности и умиротворении. Завтрашний день, с его хлопотами и заботами, казался далеким и неважным. Сейчас было только тепло Николя, его заботливый взгляд и обещание спокойного сна. И этого было достаточно.
Вопреки моим ожиданиям, мы не только не уехали из усадьбы, но и смогли посетить термальный источник, где я призналась супругу о том, что упустила момент как зачатия нашего ребенка, так и его развитие в своей утробе.
Громогласный хохот Николь оглушил, но не вызвал во мне обиды. Сама виновата, раз так беспечно отнеслась к своему здоровью. Но теперь все будет иначе, я обещаю.
Глава 25
Праздник удался на славу. Было немного жаль, что из-за сложившихся обстоятельств не удалось пригласить на него родителей юных выпускников, но что есть, то есть.
Ближе к обеду все собрались на торжественной линейке, проводимой нами на пришкольном дворе. Тан Люциус поблагодарил бывших учеников за трудолюбие и усердие, назвав их золотым выпуском «Школы таны Надэи».
Это было действительно так. Я еще долго буду вспоминать лица всех ребят и наверняка гордится ими в будущем. Уже сейчас восьми ребятам из общего потока магистрами Юраккешской Магической Академии было предложено место обучения, трое решили уехать по приглашению в Вилонию, а двоих настойчиво зазывали к себе маги Саркота.
Десять ребят решили остаться со мной и продолжить работу на бумажной фабрике, а шесть девушек посвятить себя типографии. Оно и понятно. Работа ими уже облюбована, да и плачу я очень даже прилично для этого мира — целый золотой в месяц. Где еще они смогут получать такие деньги!