– Лилиан, ты же ночью не боялась из деревни бежать за лекарем для меня, а сейчас испугалась, – хмыкнул охотник.
– Тогда я была в своей памяти и соображала что делаю, – грустный вздох вырвался из моей груди.
– А что тут непонятного, в лесу живут животные, с магией и без неё, как и в деревне живут люди с магией и без. Понятно?
– Это понятно. Но откуда у магических животных разум?
– Рождаются магические животные без разума, некоторые так и остаются глупыми, но если они находят магические растения, то поедают их, становятся сильнее, умнее и выше. В больших городах людям-магам служат животные, что даже разговаривать умеют. А высшие магические животные и в человека могут обернуться, как мифические драконы.
Я усмехнулась, махнула рукой, ещё раз махнула и хихикнула:
– Ты, зная, что я потеряла память, смеёшься надо мной, думая, что во всю чушь поверю. Не бывает такого, – видя, что Ренгель не улыбается, замолчала. – Что, правда? – он кивнул.
– Не бойся, никто в дом не сунется, забор высокий, я снаружи ловушки установлю.
Мне так и хотелось крикнуть «не ходи на охоту», но промолчала. Есть нужно, нужны продукты.
Дети проснулись, оделись, поблагодарив за чистую одежду, вышли за ворота, нарвали ещё травы ослу, я же отправилась намывать комнату, в которой мне предстояло спать.
Вечером, накормив семью всё тем же рагу, уложила детей спать, зевая, пожелала Ренгелю доброй ночи и почти уже ушла, как он позвал по имени.
– Лилиан, держи, – в мою ладонь легла небольшая монета. – Тут не много, но на дюжину яиц хватит. Утром сходишь в дом старухи Иванки, она живёт через три дома отсюда, на её воротах нарисован петух, если будет предлагать яйца магических кур, не соглашайся, они дороже, а людям без магии бесполезны, проси от простых.
– Спасибо, – прошептала я, сжимая монету в кулаке.
Легла в кровать, думала, что благодаря усталости тут же усну, но нет, мысли какие-то в голову полезли, потом воспоминания о доме, о родителях, братьях. Уткнувшись в подушку, тихо всхлипнула, мысленно заверила маму и папу, что обязательно вернусь, нужно только найти толкового мага, ткнула кулаком жёсткую соломенную подушку — кто их только придумал — и, повернувшись, уставилась в потолок.
В какой-то момент мне послышалось шуршание, встав, на цыпочках вышла из комнаты и обомлела: к сумке с продуктами подобралась мышка! Нет, я не завизжала, но в несколько скачков оказалась в комнате Ренгеля.
– Что случилось? – от интенсивной тряски он резко подскочил на ноги.
– Там мышь! Мышь, вот такая! – развела руки в стороны, показывая размер крупной собаки. – Она овощи собралась воровать.
– Быть не может! – в руках удивлённого охотника, напугав меня до колик, словно из воздуха появился приличных размеров нож. – Где? – выбежав большую комнату, осмотрелся.
– Слышишь, шуршит! – ткнула пальцем в угол, куда забилась мышь.
– Это она? – он положил нож на стол и посмотрел на меня, стало стыдно, щёки загорелись. Молодой человек, взяв старую тряпку, лёгким движением руки поймал зверька и вместе с ним вышел из дома.
Я же, как нашкодившая кошка, мелкими перебежками добралась до комнаты и юркнула в кровать.
Утром, проснувшись, вышла из комнаты и поняла, что Ренгель ушёл на охоту, даже не разбудив меня. Интересно, через сколько дней вернётся?
– Орлан, Свон! – крикнула я детям. Заспанные братья выглянули из комнаты. – Я схожу за яйцами к старухе Иванке и быстро вернусь, никому не открывать, со двора не выходить.
Те зевнули и кивнули, соглашаясь.
Я же, вытряхнув овощи на стол, взяла пусть и страшную, но вместительную и практичную сумку.
Выйдя во двор, не успела протянуть руку к засову, как раздался сильный стук, и визгливый женский голос закричал:
– Открывай, мерзавка, воровка, гадина!
Глава 8. Что я наделала?
«Тётка пришла? Как же её зовут?» – в голове было пусто, то ли Лилиан редко думала о родственниках, то ли воспоминания не хотели появляться в голове.
– Мы долго будем ждать? Я слышу, что кто-то подошёл! Староста, может, сломать ворота? – предложила женщина, дав понять, что она не одна заявилась.
– Петти, не переходи границы, – раздался мужской голос.
– Сейчас открою, – оглянувшись на дом, протянула руку.
– Разрешишь войти, Лилиан? – на меня смотрел высокий мужчина, по его виду было понятно, что он не в своей тарелке, похоже, тётка Петти притащила его к моему дому против воли.
– Да куда она денется, родственницу, кормившую её столько лет, не пускать, – женщина оттолкнула меня и тут же вошла во двор. – А вот и наш осёл с телегой, – она ткнула пальцем в животное, мирно жевавшее траву у забора. – Староста, воровка она, а вы мне не верили, – не унималась родственница.
– Лилиан, как такое могло произойти? – староста перевёл взгляд с осла на меня.
– А где мой любимый дядюшка? – я выглянула за забор, там, словно на вечернюю скандальную передачу, собирался любопытный народ. – Это он мне подарил осла и телегу.
– Люди добрые! – заголосила Петти, приглашая своими воплями присоединиться к скандалу зевак. – Что же это делается?! Стоило моему любимому мужу Роттену уехать в город по делам, как эта мерзавка всё сваливает на него. Вы только послушайте, что она говорит! Да твой муж получил хорошую работящую жену даром, он не заплатил и монеты, как положено любому уважающему себя мужчине, а теперь в довесок получает животное с телегой и двух детей. Да у нас в доме работать некому, три пары рук увела! Староста Олден, что ты молчишь? – тётка обратилась к мужчине.
– Лилиан, что ты можешь сказать в своё оправдание? Дети у тебя? – помявшись, спросил староста.
Если я правильно помню из воспоминаний хозяйки тела, то староста выполняет функции участкового, если может помирить соседей, то мирит, если оплошность небольшая, то наказывает монетой, а вот если происходит что-то более серьёзное, то вызывает стражей из ближайшего города.
– Я не совершила ничего предосудительного, староста Олден, мой дорогой дядюшка сам принял такое мудрое решение, давайте дождёмся его возвращения и…
– Мы не будем ждать! – завизжала тётка. – Мужа нет дома, а значит, я решаю судьбу младших родственников и слуг.
Староста, вздохнув, кивком подтвердил слова голосившей женщины.
Народ, толпившийся в воротах, зашептался. Каждый из них пытался высказать своё мнение, и хоть бы одно в мою пользу.
– Придёт мой муж и дядя, пусть тогда решают, чей осёл, – попыталась вразумить родственницу.
– Староста Олден, она же, пока вернутся мужчины, продаст телегу с ослом и детей спрячет, а то и в слуги продаст! Сейчас же выводи их сюда!
– Лилиан, братья у тебя? – поморщившись, спросил староста. – Если да, то выводи.
– У меня, – пришлось позвать мальчишек, они послушно вышли и прижались к моим ногам.
– А ну сейчас же домой, я уж с вас спрошу! – командным голосом закричала тётка.
– Никуда они не пойдут, дядя ясно дал понять, что никто из нас вам не нужен. Да вы их бьёте, они не доедают, все в синяках. И это родные племянники! – я немного подняла рубашку Свона, тётка сперва испугалась и даже побелела, но, увидев живот мальчика, покраснев, запричитала:
– Люди добрые-е… теперь вы понимаете, какая Лилиан лгунья, нет ей веры, – её слова заставили меня опустить взгляд. Присев от удивления, осмотрела мальчишек, их кожа была светлой, без синяков и царапин.
– Но как это произошло? – поднимаясь и не веря в произошедшее, тут же отправила мальчиков в дом.
– Староста Олден, Лилиан не уважает старших, требую её наказать…
Я перебила женщину:
– Староста, прежде чем принимать решение, дайте мне поговорить с любимой тётушкой наедине, думаю, что она пожалеет сироток и не будет столь строга ко мне.
Петти задрала подбородок, хмыкнула, но отошла со мной.
Я же, не стесняясь, шёпотом рассказала тётушке всё что знаю и думаю о семье родственников, но просто так напугать тётушку не удалось.