Летом обязательный отдых в санатории на южном побережье. Путёвки были на выбор, как от папеньки, так и с фабрики, где заместителем директора трудилась бабуля.
Счастливая обеспеченная семья. Всё это рухнуло в одночасье. Счастливое детство, проведённое в стране, которой не стало. Лихие девяностые.
Интеллигентный папенька и мама, никогда в жизни не работавшая, не смогли, не сумели приспособиться к реалиям новой жизни. Сначала опустел холодильник, из которого исчезли привычные деликатесы. Затем, когда я выросла из очередной курточки, оказалось, что другую покупать, просто, не на что.
Семья держалась только на бабуле. Она умудрялась через своих многочисленных знакомых продавать висящие в шкафу вещи: сначала свои, а потом и мамины, хотя та пыталась протестовать, но бабуля её быстро осадила:
— Шёлковой кофточкой сыт не будешь! Тебе дочь кормить нужно, молодому растущему организму витамины нужны!
Шкафы быстро пустели, и, провожая глазами очередную любимую польскую блузку, маменька решилась на невиданный шаг. Они с отцом заняли денег и отправились с другими такими же челночниками за китайским ширпотребом, расходившимся на местном рынке как горячие пирожки.
Им не повезло. В первой же поездке на их автобус напала банда грабителей, вытаскивающая из битком набитого автобуса все клетчатые сумки с товаром. Папуля, конечно, не мог допустить такого беспредела, ринулся отстаивать купленные на занятые деньги шмотки. За ним кинулась и маменька. Их застрелили там же, около автобуса, брезгливо откинув, чтоб не запачкали кровью товар.
Очевидцы потом говорили, сами, мол, виноваты, куда попёрли на вооружённых бандитов. Мол, не до шмоток, ноги бы унести.
Так мы остались вдвоём с бабулей в огромной четырёхкомнатной квартире. Бабушка Анна недолго горевала о потере любимого сына. На руках внучка, оканчивающая школу. Фабрика, на которой она работала, вконец разорилась, остался лишь один небольшой цех, в котором производилось мыло. Вонючие белые прямоугольные куски, которые стало всё труднее сбыть, ведь на прилавках появилось душистое заграничное, в красивых ярких обёртках. Поэтому зарплату стали выдавать этими самыми прямоугольными кусками, несколько ящиков уже стояли у нас на лоджии, наполняя её удушливым ароматом.
И тут выяснилось, что денег на товар папенька занял не у кого-то там, а у местного криминального авторитета, разъезжавшего по городу на блестящей заграничной машине.
Вот тогда бабушка по-настоящему испугалась. Не за себя, за мою жизнь. Ведь ей очень прозрачно намекнули, как с моей помощью можно отработать долг. По улицам города уже прогуливалась стайка молодых девиц с вызывающим боевым раскрасом на лицах, в коротеньких юбчонках, которых называли красивым заграничным словом — «путаны».
Как уж там бабушка вывернулась, но сначала опустела шкатулка с драгоценностями моей мамы, потом бабулина. Остались только два старинных комплекта, передававшихся из поколение в поколение.
— Твоё приданное.
Говаривала бабушка.
Но вскоре в шкатулке стали появляться новые украшения. Современные. А тот самый авторитет Алик зачастил в наш двор. Бабуля принаряжалась, и выпархивала из дому, строго-настрого наказывая из квартиры ни ногой.
Как ей удалось окрутить Алика, она никогда не рассказывала, но только вскоре он выкупил (или отжал) вконец закрывшуюся фабрику и подарил её бабушке. Я к тому времени окончила школу с золотой медалью и пошла учиться на отделение химических технологий. Здесь уже бабуля настояла.
Не было больше многочисленных походов по кружкам и занятиям, у меня неожиданно появилось свободное время, потому как бабуля дома практически не бывала.
Студенческая жизнь мне понравилась, будучи девушкой жизнерадостной и общительной, быстро влилась в коллектив, даже завела приятельниц и приятелей.
Так пролетел первый курс, а летом бабушка Анна потащила меня на свою работу.
— Фабрика тебе останется, нужно знать, как с делами управляться. С низов начинать нужно, — говаривала она.
А потому, в свободное от основной учебы время, я была записана на бухгалтерские курсы, а квартира наполнилась книгами типа «Сто лучших советов как построить свой бизнес». И снова всё своё время я проводила в учебе.
Старые приятельницы подрастерялись, новых я не завела. Осталась одна только Юлька, с которой мы так и жили в одном подъезде.
Тётя Маня — отличная швея — вдруг из едва сводившей концы с концами матери-одиночки, превратилась в бизнес-леди. Сначала сама продавала подрубленные полотенца и халатики на местном рынке, а вскоре арендовала подвал в соседнем доме, посадив туда несколько швей. Дела быстро пошли в гору. Возможно, помогла дружба между её дочерью и мной, но её подвал не трогали ни бандиты, ни менты, собирающие дань со всех местных торгашей.