И в первую очередь стоит устроить самой себе нормальную опочивальню. А то та каморка под крышей больше на тюремную одиночку похожа. Эх, Лори-Лорин… Какая добрая была девушка, но глупая. Чтобы больше получать с постояльцев таверны, она отдала под заселение жильцов даже свою комнату, переехав в самое захудалое помещение в доме. Не смогла выселить ни одного из своих работников. Жертвенность так и прёт.
Но так заработки не повышают. Чтобы больше зарабатывать, не работать надо больше, а, как бы это парадоксально не звучало, как раз таки зарабатывать. Взвалив на себя больший объём забот, можно разве что надорваться. Заработанное не окупит потраченное здоровье.
— Давай сюды лопату, — гаркнули над ухом.
— Мартын! Нельзя же так подкрадываться! — отчитала я нашего удивительно бесшумного и доброго здоровяка. Мощный мужик, работы не боится. И вкалывает аки ломовая лошадь. Ещё один «якорь». Потому как без помощи он даже поесть забывает. В детстве Мартына головой хорошо ударили, что-то повредилось. Но мужик толковый, грех бросать на произвол судьбы.
Усевшись на чуть ли не единственный уцелевший стул, я устало выдохнула. Нус, основную часть опилок и щепок сгребла, Мартын справится с выносом палок и прочего крупногабарита. Но остаётся один большой вопрос — что же делать без мебели? Куда садить клиентов? Они ведь так вообще платить откажутся… Ага, платить, но не пить. Беда-а… Надо думать. Что я, без головы что ли? Поди не впервой без рубля за душой оставаться. Справлюсь.
А потом втройне спрошу с того смертника, что закинул меня в тело дурёхи Лорин!
Глава 2
Жуткий срач! Даже когда подмели всё, здесь по прежнему было до неприличия грязно! Сколько же пьянчуг оставили на местном полу… Так, ладно, тут явно не только рвало людей. То тёмное пятно сто пудов от мочи. Вот же свиньи! Ну, и как прикажете мыть? Щёлоком?! А кожу с рук я потом аки модные перчатки сниму? Супер, обойдёмся. Но что же делать, что делать…
От мыслей отвлек хлопок двери. Недостаточно чётко выразилась, когда просила не входить? Вроде ж сарафанное радио местного разлива справляться должно на ура, судя по воспоминаниям Лорин. Эх, всё таки надо табличку на входе повесить.
Я обернулась на дверь, заранее готовая рвать глотки не понимающим намёков мужикам. Но на пороге стоял лишь один. И от его вида у тела Лорин чуть ноги не подкосились. Точнее, не от вида, а от омерзения, которые он вызывал. Напрягши силу воли, я даже не дрогнула, хоть слабость ощутила во всех красках.
Итак, что мы видим? Жених самоназванный приперся. Сынок соседа. Ха! Брут! Его Брутом звать! Где же твой цезарь, милок?
— Какая беда, ай-яй-яй, — противно поцокал он языком, осматривая пустой зал. И остановил свой сальный взгляд на мне. — А я предупреждал, что ты не вытянешь, пташечка.
Я молчала и просто таращилась на этого пухлого петуха, распушившего редкие перья перед явно не его полёта «пташечкой». Такого давно пора бы на суп пустить, наваристый получился бы. Это максимум, на что он годится. Ну, ещё можно дырки затыкать, большие такие…
Пока я его враждебно игнорировала, гаденыш нагло прошествовал через весь зал и остановился прямо напротив меня. Так близко, что вызвал у меня невольный рвотный позыв, который я не смогла бы сдержать, даже если б захотела. Но нахала моё открытое теперь уже пренебрежение не смутило ни капли. Он скабрезно оскалился и по хозяйски с ног до головы и обратно осмотрел моё сочное привлекательное молодое тело. Девственное, кстати.
— Если ты о-очень меня попросишь, пошире раскрывая ротик и заглатывая поглубже, — похабно заявил он, — то обещаю, что помогу тебе разобраться со столами… Так и быть, на этот раз большего не попрошу. Они будут в полном твоем распоряжении уже завтра.
Он лыбился, готовый увидеть… не знаю, смущение на моём лице? Может он ждал, что я, в лучших традициях хентайных героинь, после этого сменю удивлённое выражение мордашки на решимость и кинусь развязывать шнуровку на его штанах?
— А у меня к тебе диаметрально противоположное предложение, — мурлыкнула я, оскалившись и тут же схватив его за пах и сжав до зубовного скрежета, не моего, естественно. О, слышите? Это тихо пискнула мышка в подполье или господин Брут протяжно сожалеет о слишком резко сказанных словах? — Если ты сейчас же захлопнешь рот и вывалишь свою жирную тушку наружу, то, так и быть, я оставлю ее тебе в базовой комплектации. Иначе в полном моем распоряжении насильственным путём останутся твоя драгоценная сосиска и оба бубенчика.