- Тебе помочь? – спросила, оглядывая коробки и какие-то непонятные пакеты.
- Сам справлюсь, да и не женское дело…
- А что женское тогда?! – он посмотрел на меня, удивленный резким тоном. – Кушать варить, беременной быть?
- Да чего ты… так, я ж… там тяжелое просто, ты не поднимешь…
Прикрыв глаза выдохнула, и сказала:
- Прости, ночь дурная выдалась, да еще гвозди эти… Есть будешь?
- Потом если, - уже не глядя на меня, он двинулся к пикапу и занялся своей работой.
- Ну … зови, если что, - промямлив, вернулась в дом. Похоже, дичаю.
И что мне делать?
Оглядев комнату, поняла, что самое время … поклеить обои. Уж что-что, а это я умела. Монотонная работа лучше всего успокаивала, позволяя думать обо всем сразу, и ни о чем в частности, и в памяти … услужливо всплыла прошедшая ночь. Отставив все рабочие инструменты, подошла к одному из окон. Кажется, именно из него все и видела…
Безоблачное черное небо. Точки звезд, что никогда и ни за что не увидишь в городских джунглях, блестели, подмигивали и звали. Вот, по кронам деревьев пробежал ветерок, предупреждая своих жителей о незваном госте. Встрепенулись и безмолвно взмыли вверх птицы. По земле, совсем низко, стелился туман. Странным он был: клубящимся, холодным. Но к дому не подбирался: я была уверена, что если выйду посмотреть, то увижу, что он остановился ровно там, где заканчивались деревья и начинался невысокий то ли забор, то ли каменистая насыпь из разномастных валунов. Но я не спешила покидать надежные стены – здесь моя сила и защита.
Вдруг между деревьями мелькнула тень: быстрая, едва уловимая для глаза, а вместе с ней поднялся и сильный ветер, вызвав мурашки по всему телу. А после ощутила на себе взгляд: пристальный, изучающий. Зовущий…
Вышла из дома, спустилась по скрипящим ступеням, прошла несколько шагов и замерла у самой ограды. Он не выходил из тени деревьев, но глаза … темные, кажущиеся практическими черными, не переставали следить за мной. А я… чувствовала, словно невидимые нити дергали меня за руки, за ноги, заставляя переступить защиту. Мне не было страшно, но и совершать подобную глупость не спешила…
«Так вот ты какая…» - услышала я шелест деревьев.
- Алиса! – раздался надо мной звучный окрик и, вздрогнув, скривилась от боли: алые капли от острых краев бумаги упали на дощатый пол и тут же впитались, я даже удивиться не успела. – Ты чего замерла, как неживая? – перевела взгляд на Ростислава, что стоял в паре шагов от меня.
- Ты что-то хотел? – мой голос был хриплым, а пить захотелось нестерпимо.
- Я говорю, что можешь принимать работу, - хмурясь, он внимательно следил за мной, пока до меня доходило, о чем речь…
- То есть… как? – не поняла, тупо разглядывая застекленные рамы. – Все?
- Ты хорошо себя чувствуешь? – я чувствовала, как Ростислав остановился позади меня, не близко, на расстоянии руки. И ответить на его вопрос не могла, потому что…
- Можешь на меня воды вылить? – уже выбегая из дома, спешно попросила, и едва оказавшись на воздухе, остановилась. – Ведро за углом, - прикрыв глаза, ждала.
Я не знала, что со мной. Не знала, зачем мне вода. Но меня, словно пронзило: нужна вода и только она. Холодный, практически ледяной поток обрушился сверху, врываясь в легкие вместе с первым глотком свежего воздуха, вызывая кашель и слезы…
- Ты меня пугаешь, Алиса, - едва я отсмеялась и открыла глаза, увидела стекольщика, замершего на крыльце и отгородившегося от меня ведром, будто оружием.
- Спасибо, - искренне поблагодарила и повернулась, чтобы оглядеть периметр чистой земли перед домом. – Ростислав, а скажи мне, был ли здесь когда-нибудь забор?
- Что? – ведро со стуком упало и покатилось по ступенькам. – Да я… не помню. Вроде когда-то насыпь была из камней, - на этих словах по моим губам скользнула улыбка, - но Сенька решил ее снести до основания, правда, не успел: помер.
- Отлично, - выдохнула я, и ринулась к лесу.
- Что именно? – Ростислав последовал за мной. – Не хорошо говорить так…
- Мне нужны валуны, где можно купить? Достать? – видимо, мой внешний вид его напугал, когда я резко к нему повернулась, требуя ответа. – Выкопать? Куда Сеня выкинул разобранные?