-Интересно было бы узнать, где мы их возьмем.
-Это небольшая беда. Надеюсь, император этой страны не станет возражать, если мы купим парочку.
-Парочку?
-Ну, может чуть больше.
Женщина отстала далеко позади и теперь находилась около целителей, пытаясь узнать, что обо всем этом думают они, а главное знахарь – старейший человек Корбака.
Она беседовала с ними до самого вечера. Именно тогда к Вэл пришло понимание и осмысление всего происходящего. Она многое уяснила и ее цель не показалась такой страшной и неприступной. Даже мудрец предстал перед ней лишь сгорбленным стариком, пытающимся вести какую-то свою игру, без сожалений и правил.
Весь переход занял неделю. Ровно столько потребовалось людям, чтобы пересечь Сиерус и подняться на высокий холм, за которым раскинулась громадная равнина.
Императрице, так же как и Симону, происходящее кругом казалось странным и подозрительным. Им ни разу не повстречался ни один человек. Они видели поселения, маленькие деревеньки, но вокруг никого не было, даже домашних животных. В души стал закрадываться страх. Даже воины крестились и приписывали пустоту самому Дьяволу. Алхимики не могли понять, в чем здесь дело и только разводили руками. Мудрец не обращал на все это внимания и даже не прислушивался к разговорам.
Стояла могильная тишина. Лесные птицы и звери ничем не показывали своего присутствия. В воздухе не парили орлы и грифоны. На земле не копошились насекомые. Все казалось мертвым, давно покинутым, обреченным на страшное будущее.
Никто не знал, что послужило этому причиной. Одно было хорошо – Храм находился в нескольких милях от холма!
Он чем-то напоминал пирамиду… Хотя нет! При ближайшим осмотре это оказался конус. По правую и левую руку от него располагались какие-то непонятные гигантские сооружения, имеющие сходство с треугольниками, на которых лежала громадная каменная плита, поддерживаемая темя вершинами: конусом и двумя треугольниками.
-Это очень странное сооружение.
Лучший математик Корбака стоял рядом с императрицей и смотрел в увеличивающую трубу, с любопытством разглядывая постройку.
-Этот очень странное сооружение, - вновь повторил он. – С двух сторон призмы входят в конус острыми углами, прилежащими к горизонтальной грани. Основание призмы параллельно дверям. Меня смущает возложенная плита. Она не может держаться на трех столь крохотных опорах. Отсюда прекрасно видно, что пустота между прямоугольными треугольниками и Храмом образуют два правильных треугольника. Если перевернуть всю эту конструкцию – выйдет буква нашего алфавита «М». Но если перевернуть один из правильных треугольников и поставить его над вторым, то мы получим ромб. А теперь сложите из треугольников пирамиду и зеркально отобразите внизу. Не наводит ни на какие мысли, о чем вы прочли в наистарейших летописях и чудом сохранившихся манускриптах дотированных задолго до появления первых магов?
Лицо женщины побледнело.
-Октаэдр!
Сказ четвертый. Черный против Белого.
Сказ четвертый.
Черный против Белого.
Они бежали долго. Почти до самого выхода из пещеры. Только когда стал слышен с каждой секундой нарастающий шум воды, они поняли, что скоро тоннель закончится и вновь появится солнце.
Сердце девушки бешено стучало, и готово было вот-вот вырваться из груди. Она никак не могла понять, что же происходит. Хранитель, мудрец, Зверь… В одно мгновение ей показалось, что Агнию больно, он испытывает ненависть, испепеляющую жажду мести и… страх. Мариша молила Бога, чтобы юноша выжил. Только об этом. Она знала, что призрак сможет за себя постоять, но вот Агний… Девушка не подозревала, что ошибается. Она постоянно повторяла одну и ту же фразу. Слова Хранителя о том, что за нее молятся все служители Храма Гелии, вместе с самим Лунардом придало сил и решимости. Она просила. Просила не за себя. Будучи священником Храма, Мариша должна была просить за каждого верующего в Бога и отрекшегося от Него, но сейчас она молилась как никогда. То, что сказал мудрец, запало в ее душу. Слезы сами собой катились по щекам. Девушка уже ничего не могла с этим поделать. Пришлось только смириться и ждать. Ждать, когда кошмар закончится и Агний вновь придет к ним… нет, только к ней… к ней одной. Его глаза…