— Ты рекомендовал ее мне, почтенный мастер, и она работает пока на кухне…
— У меня были причины ее рекомендовать, — произнес Пиай резко, — я недоволен своим слугой. Вместо того чтобы поливать сад и убирать комнаты, он бездельничает в тени, а блюда из общей кухни, когда он ставит их мне на стол, большей частью холодные. Ты можешь использовать мужчину где-либо еще. В будущем за моим домом должна следить Такка. В крепости Кумма она вела хозяйство в семье начальника гарнизона, и мне кажется, что она очень мне подходит.
Начальник подавил неприличную ухмылку: с этим Пиайем следует обходиться осторожно.
— Само собой разумеется, мастер Пиай, сегодня же Такка начнет служить у тебя.
Пиай вернулся в свой дом, чтобы, как и каждый, провести жаркие обеденные часы в тени. Однако он не нашел покоя, потому что на столе уже несколько дней лежало неоконченное письмо к Мерит. Если он не окончит его послезавтра, ему придется ждать еще восемь дней, пока отправится следующая ладья с царской почтой, а он мог доверить свое письмо только такому кораблю.
В конверте было одно письмо, которое выглядело, как грузовое судно в притоке Нила, вынужденное остановиться перед заграждениями из камней. Для Пиайя также имелось заграждение, которое было никак не преодолеть, — замужество Мерит. Что бы он ни писал по этому поводу, все казалось ему фальшивым. Должен ли он пожелать ей счастья в навязанном ей браке? Имеет ли он право упрекать ее или должен спросить, почему она это сделала «ради него»? Если он обойдет этот пункт, то Мерит, ненавидевшая всякую фальшь, тут же почувствует, что он что-то скрывает.
Вздыхая, Пиай взял папирус и сел в глубокое удобное кресло на тенистой террасе. Когда слуга спросил его, что он желает, мастер прогнал его, при этом забыв, что уволил нерадивого. В десятый или двенадцатый раз Пиай прочел то, что уже написал:
Радость, которую я испытал, получив твое письмо, так оглушила меня, что пару часов я не мог держать в руках резец. Мы живем, мы здоровы, значит, есть надежда на встречу когда-либо, и эта мысль придает мне силы и позволяет мне есть, пить, спать и работать. Если Сехмет, да будет благословен божественный глаз Ра, не пошлет мне никакой болезни и Пта не даст онеметь моей руке, я закончу работу за двенадцать-четырнадцать месяцев. Просто представь себе, любимая сестра, что твой муж отправился на войну и возвратится к тебе через год. Когда это письмо доберется до тебя, наш ребенок, да будет он жив и здрав, уже появится на свет. Если ты будешь гладить его или целовать, то это будет моя плоть, это меня ты будешь гладить и целовать. Как я завидую тебе, моя любимая, потому что мне остается только надежда на завтра и воспоминание о вчерашнем дне, которое я храню, как сокровище. Знает ли твой супруг, что это наш ребенок, или же он считает его своим?
На этом месте Пиай запнулся. Если он оставит это последнее предложение и Мерит ответит, что Сети считает ребенка своим, это будет означать, что она с ним спала. Этого ответа Пиай боялся, хотя разум говорил ему, что иначе быть не может.
«Она стиснула зубы, когда придурок проникал в ее лоно», — мрачно подумал Пиай, и его охватил жар возмущения. Он вытер пот со лба и рявкнул слуге:
— Мой прибор для письма и кувшин пива, да побыстрее!
Он снова погрузился в бесплодное отчаяние. Он знал, она не принадлежит ему, дочь фараона. Одно то, что он желает ее, уже преступление против Маат. Однако он завоевал не только тело, но и сердце дочери Солнца, и ее письмо — доказательство того, что он все еще обладает им. Если тело Мерит принадлежит сейчас Сети, это всего лишь безжизненная оболочка, потому что Пиай обладает ее сердцем безоговорочно, навсегда, и сам фараон ничего не может изменить.
Пиай почувствовал, как его мысли вертятся по кругу, и торопливо выпил несколько бокалов пенящегося пива. Внезапно он почувствовал, что к нему возвращается спокойствие, которого он не ощущал уже несколько дней. Он взял из письменного прибора кусочек пемзы и старательно счистил последнее предложение. Вместо этого он написал:
Я не знаю твоего супруга, но полагаю, что этот брак не принесет ему большой радости.
Это предложение косвенно указывало на то, что Пиай знает ее проблему, но доверяет любимой справиться с ней самой. Теперь ему осталось немногое. Он добавил еще пару строчек и запечатал послание. Затем он составил сухой доклад о работах в храме. Большую часть его составляли длинные хвалебные предложения, а также формула благословения царя и наследного принца. Пиай намеренно писал большими и неловкими знаками и с удовольствием заметил, что доклад занял целую страницу.