В десять минут пополуночи он уже ждал в коридоре. В двадцать минут первого послышался очень слабый стук в дверь, которую Пол открыл. Лотар вошел.
Пол крепко схватил Лотара за плечо и втолкнул его в комнату номер семнадцать, тремя дверями дальше по коридору. Как только они вошли, он запер дверь и сказал:
— Раздевайся!
Лотар улыбнулся и с готовностью повиновался.
— Теперь встань на стол.
Установив камеру, привинченную к треноге, возле кровати и взглянув, прищурившись сквозь открытую заднюю стенку на матовый стеклянный экранчик, он сфокусировал изображение Лотара, стоящего на столе. На экранчике Лотар виден был вверх ногами и зеркально перевернутым. Он походил на отражение мраморной статуи в озере. Пол мысленно устранил это искажение и увидел Лотара, стоящего, выпрямившись, на столе-пьедестале. Мускулатура была подобна слоям облаков жемчужного цвета, горизонтальным вдоль плеч, сферическим на груди, животе, ягодицах и бедрах. Над шеей тело его увенчано было шапкой волос, под которой, в профиль, виднелись запятая глаза, угловая скобка прямого носа и круглая — губ.
Пол сделал снимок под тем же самым углом, под которым Иоахим некогда сфотографировал стоящего у озера обнаженного юношу — та фотография не давала Полу покоя с тех самых пор, как он увидел ее три года назад в квартире Иоахима и назвал «Храмом». Он израсходовал всю свою пленку — двенадцать кадров — и весь магний для вспышки. В черную коробку камеры он, точно в ловушку, заманил образ Лотара — такой, каким он был через час после того, как Пол увидел его стоящим у силомера, и такой, каким этот образ сохранится навсегда, как бы ни было суждено измениться им с Лотаром за оставшуюся жизнь, после легендарного мига прозрения, отступающего все дальше в прошлое.
Однако было совершенно очевидно, что, если Лотар и пришел ради чего-то иного, то лишь ради денег. И тогда Пол осознал, что ему хочется достать из кармана вознаграждение (двадцать марок) за секс и сказать: «Вот деньги, я за них ничего не требую. Займемся мы чем-нибудь или нет, я отдам их тебе, потому что мы друзья, и чем бы мы ни занимались в дальнейшем, все будет чисто по-дружески. Если тебе нужны будут деньги, а я смогу их тебе дать, это никак не будет связано с чем-то иным».
Подумав так, Пол испытал чувство облегчения, которое его взволновало. За ним последовало осознание собственного лицемерия.
Прежде чем одеться, Лотар спросил:
— Это все?
— Да, на сегодня, — сказал Лотар и дал ему двадцать марок. — Давай встретимся завтра.
— Du bist mein englischer Freund[30], — сказал Лотар.
Написано Полом во время ожидания Иоахима Ленца в гамбургском вегетарианском ресторане 11 ноября (День заключения перемирия) на листе бумаги, предназначенном для последующего вклеивания в его Дневник:
Друг, чьего опоздания ждешь, всегда приходит еще позже, чем ты ожидал. Он превышает кредит времени, который ты ему выделил. Однако, в тот самый момент, когда терпение твое иссякает и ты готов покинуть условленное место встречи, он появляется — и тогда чувство радости и облегчения при виде него сводит на нет все превышение кредита, и вы обнимаетесь.
Иоахим появился через три четверти часа после того, как Пол это написал, дав Полу время вспомнить, как он ждал его три года назад возле кельнской гостиницы, куда Иоахим зашел, чтобы поискать вероятные адреса Курта Гроте, мальчишки, с которым они познакомились в Schwimmbad.
Иоахим взял руку Пола в свою и приветствовал его так сердечно, что промежуток ожидания (не час, а три года — с сентября двадцать девятого до ноября тридцать второго) в тот же миг показался заполненным.
Иоахим сказал:
— Пол! Похоже, ты стал бледнее, правда, нынче зима. — Потом, пристально на него посмотрев: — Кажется, лицо у тебя округлилось. Ты что, стал так чудовищно много есть?
Его же лицо ничуть, казалось, не изменилось, разве что прибавилось, возможно, немного морщин. Лицо Иоахима было таким же загорелым, как летом, но это могло объясняться употреблением пудры, имитирующей загар.
В вегетарианском ресторане с его деревянными столами царила приятная атмосфера легкости и беззаботности, царил дух преданности здоровой пище. Иоахим заказал ореховые котлеты и десерт из свежих фруктов, Пол — омлет и салат.
— Я опоздал, — сказал Иоахим, и не подумав, однако, извиниться, — потому что все утро провел за самым дурацким из всех возможные занятий. Сущий идиотизм!