— Ну, теперь бы найти правильный камень.
В 1983 году Франко Мария Риччи[5] во что бы то ни стало решил посвятить мне несколько страниц своего журнала FMR. Он был немного сумасшедшим, и я согласился. Это мое единственное интервью. Вопреки ожиданиям, Риччи не стал расспрашивать меня о ней. И все же она явно присутствует в статье, примерно такая же незаметная, как слон.
Статья так и не увидела свет. Важные люди пронюхали об этой истории, тираж был небольшим, и номер журнала скупили и уничтожили еще в типографии. Четырнадцатый номер журнала FMR за июнь 1983 года вышел неделей позже и несколькими страницами тоньше. Наверное, так оно и лучше.
Франко прислал мне один уцелевший экземпляр. Его обнаружат в моем чемодане под окном кельи, когда меня не станет. В том маленьком чемодане, с которым я приехал в Пьетра-д’Альба семьдесят лет назад.
В беседе с издателем я рассказываю: «Мой дядя Альберто не был большим скульптором. Поэтому я сам так долго делал очень посредственные вещи. Я верил, вторя ему, что важно найти правильный камень, и не прислушивался к единственному голосу, говорившему мне обратное. Не бывает правильного камня. Я это знаю, потому что потратил годы на его поиски. Пока не понял: нужно нагнуться и взять то, что лежит под ногами».
Старик Эмилиано, бывший каменотес, продал свою мастерскую Альберто за сущие гроши. Каждый раз, когда речь заходила об этой сделке, дядя радостно потирал руки. Он потирал их в Турине, потирал, пока добирался на место, он потирал руки, когда увидел Пьетра-д’Альба, мастерскую и сарай. И прекратил только в первую ночь, которую мы провели в новом доме, внезапно почувствовав, как к нему в кровать кто-то лезет и прижимается ледяными ступнями к ногам!
Альберто разрешил мне устроиться в сарае, что означало, что мастерская и смежная с ней спальня — его дом. Такой расклад меня устраивал: кто в тринадцать лет не мечтает спать на сене? Я прибежал на крик вскоре после полуночи. Альберто чуть ли не дрался с тем, кого я сначала принял за другого мужчину.
— Что ты здесь делаешь, гаденыш?
— Я Витторио!
— Кто-кто?
— Витторио! Третий абзац договора!
Я до сих пор слышу его испуганный голос, вихляющий между двумя регистрами: верх — низ — верх. Именно так он и представился: «Витторио, третий абзац договора». Грех было не превратить такую подачу в прозвище.
Абзац был на три года старше меня. В этом краю мужчин коренастых, держащихся поближе к земле, за которой всегда нужно было ухаживать, он выделялся ростом. Это было единственное, что оставил ему отец, заезжий шведский агроном, непонятно зачем явившийся в эти края. Он обрюхатил местную деревенскую девушку и, когда та сообщила ему новость, решил не задерживаться.
Нам потребовалось несколько мгновений, чтобы понять, что Абзац работал на старика Эмилиано и зимой спал в одной постели с хозяином. Тут поговаривали, что если человеку зимой предложить на выбор мешок золота или теплую печку, то он не всегда выберет золото. Тепло было редкостью и в доме, и сердцах. Но Альберто вообще не понимал, как это двое мужчин могут спать вместе, да он о таком и не слышал. Абзац пожал плечами и пообещал спать в сарае, что не понравилось дяде еще больше — он пожалел, что невнимательно прочитал купчую, полученную у нотариуса. Я не без ехидства напомнил ему, что он и не читает вовсе, и это его не обидело. Нотариус обязан был предупредить. Хотя сейчас он припоминает, мэтр Дордини, кажется, что-то говорил в тот вечер, когда дядя так нализался с парнями из плотницкой артели. Позже мы получили письменное подтверждение: Абзац был неотъемлемой частью имущества, проданного за гроши при условии, что юноша будет работать в течение десяти полных лет после подписания купчей — абзац номер три.
Я в жизни не встречал парня, столь бездарного в работе с камнем, как Абзац. Но он стал для нас ценным помощником. Впрягался в любую работу, получал гроши и в основном довольствовался кровом и пищей. Альберто даже как-то потеплел к нему, со временем сообразив, что получил еще одного раба, улучшенную версию меня — с нормальным телосложением, не такого ершистого и, главное, совершенно бесталанного.
Назавтра явилась целая процессия из подвод: в лиловых сумерках от лошадей поднимался пар. Они привезли из Турина все снаряжение Альберто. Возчики выпили с дядей и тут же уехали.
5
Легендарный итальянский дизайнер, коллекционер, библиофил, издатель (1937–2020). Название журнала повторяет его инициалы и при произнесении образует слово «Эфемерный». Создатель самого знаменитого лабиринта современности.