— Еще рано. Почему бы нам не продолжить?
— Ладно, — согласился Билл. — Встречаемся в десять часов. — Он собрался уже выключить телефон, затем снова прижал его ко рту и уху. — Да, чуть было не забыл. Прими мои поздравления.
— Спасибо, — ответил Стрит, однако в его голосе не было радости.
Выключив телефон, Билл отключил компьютер, вышел из кабинета и отправился на кухню выпить стакан воды.
— Он по-прежнему живет здесь, — донесся из гостиной громкий голос Шеннон.
— Очень смешно. — Билл скорчил дочери гримасу.
Сидевшая на диване Джинни посмотрела на него.
— Ты мог бы чуточку больше времени проводить с семьей и чуточку меньше времени прятаться у себя в кабинете вместе с компьютером.
— Да, пап.
— Ты и так весь день сидишь за компьютером. Неужели это нужно делать и вечером?
— Извините. — Схватив с полки стакан, Билл сполоснул его, налил воды из крана и выпил залпом.
— Итак, каковы сейчас твои планы? — спросила Джинни. — Ты в кои-то веки останешься дома или же снова отправишься к своим дружкам?
— К своим дружкам?
— К своим дружкам, — спокойно выдержала его взгляд Джинни.
— Ну… я собирался сходить к Стриту домой сыграть быструю партию в шахматы.
— Господи! Тебе не кажется, что ради разнообразия ты мог бы заняться чем-нибудь со мной, а не со своими друзьями?
В ее голосе не осталось и следа добродушного подшучивания. Если оно вообще было. Шеннон сползла на пол ближе к телевизору, делая вид, будто не слышит пререкания родителей.
Билл поставил стакан в мойку.
— Чудесно, — сказал он. — Я остаюсь дома. В шахматы мы сыграем завтра.
— Но ты будешь весь вечер злиться, ведь так? Молчать и дуться?
— Что на тебя сегодня нашло? — Пройдя в гостиную, Билл подсел к жене на диван. — Месяц только начался.
— Какой же ты грубый, — заметила Шеннон.
— Это твои гормоны приказывают тебе сердиться на меня? — Он ущипнул Джинни за зад, щекоча ее, и та против воли рассмеялась.
— Ты вправду грубый, — сказала она.
— Но ведь ты… хе-хе… хе-хе… именно это и любишь.
— Папа!
— Ну хорошо, хорошо. Извини. — Он чмокнул жену в щеку. — Только разреши позвонить Стриту и отменить встречу.
— Ты точно не будешь на меня дуться?
— Не буду, — сказал Билл.
И, возвращаясь к себе в кабинет, он поймал себя на том, что не солгал Джинни. Он вовсе не злился. Больше того, его нисколько не расстроило то, что сегодня вечером не будет шахмат.
Он испытывал облегчение.
— Спасибо, Фред, — сказал Стрит, протягивая покупателю сдачу.
Кивнув, старик взял пакет с переходниками.
— Спасибо.
Дождавшись, когда покупатель уйдет из магазина, Билл повернулся к Стриту.
— Что произошло со словом «пожалуйста»?
— Ты о чем?
— Мне кажется, всякий раз когда я говорю кому-то «спасибо», мне отвечают тем же «спасибо». Никто больше не говорит «пожалуйста».
— Это еще что за чушь? Ты что, строишь из себя Энди Руни?[21]
— Только что здесь произошло именно это. Что тебе полагается сказать, когда клиент что-нибудь у тебя покупает? Ты ведь благодаришь его за то, что он покупает именно в твоем магазине, правильно? После чего он должен ответить: «Пожалуйста». Вот правильный ответ на «спасибо». Однако вместо этого Фред сам сказал: «Спасибо». Почему? За что он тебя поблагодарил? За то, что ты дал ему сдачу?
Стрит покачал головой.
— Послушай, тебе явно нужно отдохнуть. День выдался трудный.
Редактор газеты посмотрел на Билла, спеша переменить тему.
— Что ж, возможно, теперь рисунок изменится. Быть может, теперь Стрит будет побеждать во всех компьютерных партиях, а ты начнешь выигрывать на доске.
— Стрит прав, — заметил Билл. — Давай отдохнем.
У него не было настроения рассуждать о шахматах. Больше того, сейчас ему казалось, что он в жизни своей больше не станет играть в шахматы. Он действительно одержал победу в партии за доской, и этот полный переворот сложившегося рисунка потряс его гораздо глубже, чем он был готов себе признать. Удивления не было — черт побери, он ждал этого, — однако, когда предположение подтвердилось, стало только еще хуже.
Бен вздохнул.
— Господи, вы оба сегодня веселые, как висельники. Ребята, если вы собираетесь хандрить и дальше, я лучше вернусь к себе в редакцию.
— И займешься чем-нибудь полезным, — грустно усмехнулся Билл.
— Он еще жив!
— Поговаривают о том, что налог на продажи повысят на четверть цента, — сказал Стрит. — Якобы так решил городской совет. Ребята, вам что-нибудь об этом известно?
21
Руни Эндрю Эйткен (1919–2011) — американский писатель, сценарист; боролся за чистоту английского языка.