— Он сам не знает, о чем говорит, — Гарри скривился. — Он с ним знаком-то был всего ничего.
— И когда это было? — в голосе гоблина послышался какой-то нажим, словно он настойчиво что-то пытался ему подсказать. Гарри застыл, пытаясь ухватить ускользающую догадку.
— На четвертом курсе. Во время турнира, — машинально ответил он.
— Ах, на четвертом… Я так и думал, — гоблин выразительно дернул бровями и снова уткнулся в бумаги.
На четвертом. Догадка наконец-то вспыхнула и забрезжила где-то в мозгу. Крам… Крам общался с Драко уже на четвертом курсе, а, может быть, даже и позже. А письмо было написано после третьего! Но это значит… Это значит, что Драко тогда все еще не ненавидел его! И у Гарри есть шанс, что еще не все потеряно!
Гоблин, исподволь понаблюдав за сменой выражений на его лице, удовлетворенно кивнул и молча протянул ему ключ обратно, а Гарри так же молча, схватил его и ринулся в свою ячейку в Хранилище что есть мочи.
***
“…А я предупреждал тебя, Поттер, не водиться со всяким отребьем”, — Гарри, захлебываясь от возбуждения, глотал его новые строчки, не обижаясь, не возмущаясь, просто ликуя от того, что это письмо все же есть. — “Ты чувствуешь, как меняется ветер? Скоро все будет совсем по-другому.
Но пока они снова не верят тебе. Правда, смешно? Я-то знаю, что ты не соврал. А для них ты снова Мальчик-который-всех-обманул.
И ты все еще хочешь воевать за этих людишек, Гарри Поттер? Отдать за них свою жизнь? Неужели до тебя не доходит, что на самом деле им всем плевать на тебя! Выбери правильную сторону, пока еще не стало слишком поздно.
Знаешь, Поттер, я просто уверен, что ты сидишь там и киснешь. Пусть ты и выиграл по глупой случайности, и стал чемпионом, но я готов спорить, что вместо того, чтобы отметить победу, ты там рыдаешь по поводу Диггори. Потому что ты только и способен, что ныть. А твои дружки тебя даже развеселить не способны. Поэтому, Поттер, держи пока я добрый. Это порт-ключ, с ним ты сможешь попасть ко мне в мэнор. Сегодня у нас вечеринка, только Слизерин и Дурмстранг. Крам тоже будет. Так и быть, приглашаю тебя. Приходи, хоть оттянешься. Просто нажми на лапу дракона и сразу окажешься у меня.
Я буду ждать тебя все на том же мосту. Если придешь, так и быть расскажу тебе кое-что, что может тебе пригодиться.
П.С. И ни в коем случае не приводи с собой свой зоопарк. Их я видеть точно не собираюсь, чтобы потом неделю не мучиться от тошноты.”
Гарри зажал в ладони порт-ключ, выпавший из свитка, и в задумчивости поднес его к губам. И в этом году Драко снова ждал его на том же мосту. Новый год ожидания, и Гарри опять не пришел. Поттер не хотел об этом думать, но перед глазами сама собой вставала картина, как где-то вдали шумит слизеринская вечеринка, а гордый Малфой стоит в одиночестве и ждет только его. Снова ждет. Год за годом.
— Драко Малфой. Письмо, — коротко приказал Гарри и, стиснув зубы, протянул руку за следующим послушно подлетевшим к нему пергаментным свитком.
Зачем-то все еще сжимая порт-ключ в руке, словно не в силах с ним расстаться, Гарри резко развернул новый пергамент. Это были тяжелые годы, и Гарри не ждал от этих писем ничего хорошего. Но он хотел прочитать их все до единого. Узнать, что тогда испытывал Драко.
“Я тебя ненавижу, Поттер! Я тебя ненавижу! За все, что ты сделал со мной и с моим отцом. Ну и пусть ты снова такой крутой, мальчик-который-выжил, но еще придет наше время! И тогда ты сильно пожалеешь, что выбрал не ту сторону в битве. Твой Блэк сдох как собака. Как собака, да, Поттер? Ты ведь понимаешь, о чем я?
И если я знал и молчал, не думай, что это было из-за тебя. У меня были свои причины. Хотя, когда ты целовал эту дуру Чанг, я еле сдержался, чтобы не рассказать всем о том, что я знаю. Ты не мог найти никого поумнее и покрасивее, Поттер, чем эта раскосая троллиха? Да целовать ее все равно, что подбирать объедки от Диггори. Не противно? Как ты можешь целовать какую-то второсортную дрянь? К тому же бывшую в употреблении. Видимо, у тебя всегда были проблемы со вкусом. Но я добьюсь, чтобы ты ее бросил, заставлю тебя увидеть ее настоящую, чтобы доказать тебе, что в этом мире есть люди получше, чем это страшилище.
Я никогда тебя не прощу, но если ты все же захочешь хоть что-то исправить, у тебя есть порт-ключ. Тот же мост. Тот же день. Приходи. У тебя будет шанс договориться со мной обо всем, чтобы я промолчал о том, что я знаю. Д.М.”
Злые слова о Сириусе больно ударили, наваливаясь удушающими воспоминаниями. Но вместо того, чтобы злиться на Малфоя, Гарри чувствовал его боль и обиду. Сейчас он смотрел на все глазами Малфоя, и сам себя ненавидел. За отца в Азкабане, за поломанную жизнь и за тот поцелуй… Малфой его ревновал. Это ведь… ревность? А что бы Гарри почувствовал, увидев, как Малфой целует кого-то? Например, ту же Паркинсон? Представив, как Драко склоняется к ней, тянется к ее губам своими губами, обнимает ее, Гарри вскочил на ноги, чувствуя, как его топит ненависть к Паркинсон. Огромная львиная лапа впилась в его грудь острыми когтями, добираясь до самого сердца, и Гарри чуть не зарычал от бессильной досады. Малфой был его, только его, и никто не смел к нему прикасаться!
— Письмо. От Малфоя, — сквозь зубы выдохнул Гарри, чтобы заставить себя отвлечься.
Да что с ним такое творится? Он не ожидал от себя таких чувств. Ревность бурлила в крови, застилая глаза пеленой. Хотелось вцепиться в Малфоя, что есть силы, оттащить от соперницы, врезать за увиденный поцелуй и заставить смотреть на себя. Только лишь на себя. Всю жизнь.
Повисшее перед ним письмо тихо зашуршало, неспешно раскрылось, и Гарри замер и забыл обо всем, скользя глазами по новым строчкам.
“…В мое запястье впечатана черная метка, и я знаю, что теперь ты точно никогда не подашь мне руки. Я научился защищаться и врать так хорошо, как никогда. Но сейчас я сам сознаюсь. Ты мне нужен. Я СОЗНАЮСЬ. Что бы ты там ни думал обо мне, Поттер, я не убийца. Я не хотел его убивать. И, может быть, даже не смог бы. Но я обязан был защитить свою семью. Спасти их обоих. Я не ожидал, что все окажется именно так. Я не был готов к этому. И мне страшно и больно.
И ты… Ты ведь весь год таскался за мной следом, чертов Поттер. И пару раз я даже понадеялся, что нужен тебе. Наивный дурак. Я ведь забыл, что ты у нас просто герой, и что тебе дела нет до Драко Малфоя. Тебе только нужно спасти твой гребаный мир.
Ты никогда не отвечаешь мне и делаешь вид, что даже не знаешь про эти письма, поэтому мне достаточно просто тебе это сказать, по крайней мере вот так вот, в письме — ты мне нужен. Ты нужен мне, Поттер. Я все еще сильно хочу дружить с тобой. И уже не только дружить. Я не сразу, но понял, и мне пришлось это принять. Да, я хочу быть с тобой постоянно, каждый день. Быть с тобой, жить с тобой. Чтобы ты смотрел мне в глаза, чтобы мне улыбался. Мне, а не своей рыжей девке. Это так глупо, я знаю, что тебе нравятся только девчонки, но я ничего не могу с собой сделать. Меня к тебе тянет. Очень тянет. И я ненавижу твою рыжую Уизли за то, что ей досталось все, что могло бы быть у меня. Я знаю, что у меня нет ни единого шанса. И от этого хочется выть.
Знаешь, Поттер, иногда мне даже жаль, что ты не прикончил меня там в коридоре своей Сектумсемпрой. Погибнуть от твоей руки, наверное, было бы лучшим исходом. Для меня все бы закончилось. А ты хотя бы раз заметил меня. Заметил. Меня. Понимаешь? Посмотрел мне в глаза и увидел. И не забыл бы уже никогда, потому что невозможно забыть того, кого ты убил. Но это пустые мечты.
Скоро будет финальная битва. Я ничего не прошу и ничего не жду от тебя. Я только об одном тебя умоляю, Поттер. Ты слышишь? Я. Тебя. Умоляю! Не смей погибать. Пожалуйста, Гарри. Живи. Где хочешь, с кем хочешь, только живи. Мне уже почти все равно, выживу я или нет. Но ты обязан остаться в живых.
Это мой медальон, он фамильный, на нем охранные чары. Я никогда его не снимал. Но теперь я хочу, чтобы он на войне был с тобой. Я давно тебе ничего не дарил, поэтому просто прими его от меня в твой семнадцатый день рождения. Не бойся, это просто подарок. Амулет, который будет хранить тебя. Ты можешь не бояться подвоха, потому что мне и правда больше от тебя ничего не надо. Кроме одного. Просто, будь жив.