— И что, ты всех женщин так очаровываешь? — хмуро осведомился он.
Драко недоуменно приподнял светлую бровь:
— С чего ты решил, что одних только женщин?
Гарри одарил его мрачным взглядом:
— И кого же еще?
Драко замолчал и уставился на него с веселым любопытством:
— Поттер. Вот только не говори мне, что теперь ты ревнуешь меня.
— Даже не думал, — Гарри независимо хмыкнул и отвернулся, засовывая руки в карманы.
Малфоевское лицо осветила широкая улыбка:
— Ну, раз не ревнуешь, пойду с ними еще поболтаю. Приятные люди.
— Только попробуй! — Гарри, который неожиданно понял, что не готов делить Драко ни с кем, сердито схватил его за рукав, и Малфой торжествующе ухмыльнулся:
— Это просто вежливость, дубина, — успокаивающе сказал он. — Слышал такое слово? Придурок ты… — Гарри почувствовал, как его плеча ласково коснулась чужая ладонь и поспешно накрыл ее сверху своей.
— Хочу, чтоб ты был только моим, — буркнул он, понимая, что ведет себя как девчонка, но не умея справиться с зашкаливающими эмоциями, которые в нем будил этот слизеринский мерзавец.
Сильные руки обвились вокруг его груди, притягивая к теплому телу.
— Я тоже хочу. Я хотел этого семь лет, чертов Поттер, — шепнул ему на ухо Драко. — Только тебе это было не нужно.
Гарри, услышав в его голосе вместо насмешки знакомую горечь, резко выкрутился из объятия и дернул его за собой.
— Идем! — он решительно зашагал по садовой дорожке вглубь сада.
— И куда мы? — Драко с легким недоумением последовал за ним, поднимая повыше ноги, чтобы не задевать садовых гномов, безнаказанно снующих по узким тропинкам. — Поттер, черт тебя подери! Куда мы идем? — снова попытался возмутиться он.
Но Гарри опять не ответил, увлекая его за собой мимо покосившейся сараюшки, мимо яблоневых деревьев с зелеными ранетками, и остановился лишь возле старых кустов смородины.
— Вот сюда, — он неожиданно схватил Драко за запястье и нырнул куда-то прямо в резные листья, закрывающие их обоих от любопытных глаз целиком. Вокруг темных ягод жужжали неторопливые пчелы, и летнюю тишину нарушал только их мерный гул.
— Поттер, ну что ты придумал? — Драко смотрел на него с недоуменной насмешкой, и Гарри таял от нежной ласки, которая светилась в его глазах.
Светило яркое солнце, и тени от листьев ложились на лица темными пятнами. А Малфой… Малфой снова был таким красивым и настоящим с солнечными зайцами на щеках и золотыми ресницами, что у Гарри защемило в груди.
— Зачем это все? — спросил Драко и неуверенно улыбнулся.
И от этой неуверенности и смущенной улыбки, Гарри закрыл глаза. Этого было много. Слишком много.
— Они для меня как семья, — не слишком вразумительно попробовал он объяснить. — Я рад, что ты им понравился.
— А я им понравился? — Малфой недоверчиво хмыкнул: — Твой Уизел не выглядел слишком счастливым.
Гарри быстро взглянул на него, фыркнул и рассмеялся:
— Ничего, Рон привыкнет. Я его знаю, — и, чуть смутившись, добавил: — Я просто хотел, чтобы они первыми все узнали.
— Что узнали? — Драко вскинул на него глаза, до странности светлые на полуденном солнце, наполненные до краев неуверенной нежностью и летним небом, и Гарри снова еле подавил желание зажмуриться, чтобы не ослепнуть от него, вот такого.
— Что ты теперь мой, и мы с тобой женимся, — выдохнул он, заставляя себя смотреть.
Драко усмехнулся, опуская взгляд вниз:
— Поттер. Ты опять за свои глупости? — он попытался отступить назад, но Гарри поймал его за запястья и испуганно замотал головой. Кажется, именно сейчас он впервые по-настоящему понял, что такое любовь. Когда в сердце так пронзительно-больно и сладко, и до одури страшно все потерять.
Он схватил Малфоя за плечи, тревожно вглядываясь в его лицо, и собственные руки показались тяжелыми и неуместными на изящных тонких плечах.
— Ты и правда… не хочешь? Или не можешь? Я думал… Малфой… Пожалуйста… Я прошу… Останься со мной. На всю жизнь.
Драко качнул головой, пытаясь освободиться, и Гарри испуганно вцепился в него, не давая уйти.
— Драко… пожалуйста! Драко! Я не смогу без тебя! — Малфой недоверчиво усмехнулся, и Гарри, резко меняя тактику, сердито добавил: — Я, между прочим, национальный герой! И если ты не совсем идиот, то не сможешь отдать меня никому! Национальный герой — ценный приз, на который слишком много желающих, — начал вдохновенно стращать его Гарри, идя напролом к своей цели: — Ты слизеринец, Малфой, и не посмеешь упустить такую добычу! Так и знай, если ты сейчас мне откажешь, я сам приду просить твоей руки к твоему отцу. И он точно меня не прогонит. Потому что он не дурак в отличие от некоторых. Он нас быстро поженит, а тебя еще и предаст анафеме за то, что ты чуть не продолбал такой шанс!
Драко смотрел на него, приоткрыв рот, и изумление в его глазах мешалось с восторгом:
— Поттер, и кто из нас здесь слизеринец? — наконец выдохнул он, окидывая Гарри восторженным взглядом так, словно видел впервые. — Это был очень достойный ход. А я-то думал, ты у нас тупой, как Хогвартс-экспресс.
— Шляпа предлагала мне ваш Слизерин, — буркнул Гарри и хмуро посмотрел на него, все же немного обидевшись на “Хогвартс-экспресс”. Но он не позволил досаде сбить себя с намеченного пути: — Ну так что ты мне скажешь? — настойчиво выпытывал он.
— И такой же настырный, — подытожил Малфой и, полностью игнорируя последний вопрос, с любопытством добавил: — И почему ты его не выбрал? Слизерин?
— Не хотел учиться вместе с тобой, — честно признался Гарри.
Светлые брови взлетели почти к самой челке и тут же нахмурились.
— Не захотел учиться со мной, а теперь собираешься жить вместе? — насмешливо спросил Драко, пытаясь под насмешкой спрятать обиду. Все веселье внезапно ушло, и в серых глазах осталась лишь застарелая боль.
Гарри молча кивнул, проклиная себя за нее:
— Я был идиотом. Теперь я хочу все исправить.
Драко холодно смотрел на него:
— Ты не пожал мне руки, — в его голосе прозвучала такая обида, что Гарри торопливо вскинул на него искренние глаза:
— Зато теперь я готов пожать тебе все, что угодно, — клятвенно заверил он, осторожно обвивая руку вокруг его талии. — И не только пожать.
Он скользнул к его паху выразительным взглядом, и Драко, задохнувшись, открыл и снова закрыл рот, кажется, впервые в жизни, не найдя нужных слов.
— Поттер, — только и смог выдохнуть он. — Ты совсем спятил?
Гарри радостно усмехнулся. В груди теснило от опьяняющего восторга: тепло стройного, чуть дрожащего тела, и глаза близко-близко. Серые. Как туманное небо.
— А ты… и правда любишь меня так, как писал? — внезапно смутившись от его красоты, Гарри неуверенно заглянул в самую глубь, словно пытаясь отыскать эту любовь в потемневших зрачках, но в ответ послышалось лишь тихое хмыканье.
— Иди ко мне, дурень, — на этот раз Малфой притянул его к себе сам.
С какой-то болезненной жадностью разглядывая его лицо, Драко отводил со лба упавшую челку, водил пальцем по шраму, очерчивал скулы, словно проверяя, все ли ему теперь можно. И Гарри блаженно замер под его прикосновениями, позволяя ему изучать его тело и подтверждая полные права на себя.
— Не представляю, как бы я жил, если бы не нашел твоих писем, — бормотал Гарри, нежась под прикосновениями длинных пальцев. — Я их еле нашел среди тонны других. Не представляешь, сколько там моих недоставленных писем поклонниц. Откуда их так много? — шептал он, притягивая Драко к себе и утыкаясь носом в светлые волосы, пахнущие вересковым медом. Он с наслаждением провел губами по виску с нежной кожей, под которой билась тонкая венка.
— Заклинание… Совсем несложное… — вяло отозвался Малфой, невольно подставляя под его губы еще ухо и шею.
— Так это все ты?.. — Гарри прекратил его целовать и чуть отстранился, уставившись в лицо непонимающим взглядом.