Она кивает.
— Моя тетя и моя мама пытаются собрать средства, чтобы оспорить это в суде, но до этого еще далеко.
Я ухмыляюсь.
— С этим я могу помочь. Но… — я замолкаю, когда мой телефон звонит снова. Я уверен, что это мой помощник, я отвечаю на звонок, чтобы сказать ему, что я уже знаю, кто выиграл тендер.
— Да. Продолжай. Хотя ты слишком медлителен. У меня уже есть информация.
— О… эээ. Отлично.
Я собираюсь повесить трубку, когда он останавливает меня.
— Сэр, есть еще кое-что.
— Что? — официантка за соседним столиком оборачивается на мой грубый лай. Я смягчаю тон. — Что еще?
— Боюсь, вам, вероятно, нужно посмотреть новости.
— Новости? Это может подождать?
— Боюсь, что нет, сэр. И, эм, я просто хочу, чтобы вы знали, что это был не я, — он вешает трубку, прежде чем я успеваю попросить его объясниться. Со вздохом я открываю свое новостное приложение, и третья статья в Хартстоун Пресс мгновенно заставляет меня вскипеть.
Инженерный магнат Хартстоуна обвиняется в травле персонала.
Хуже всего то, что моя кипящая сердцевина недостаточно горяча, чтобы притупить боль от того, что это неприятно близко к правде. Не слишком ли усердно я заставлял их работать в последнее время? Также верно, что иногда мне трудно контролировать свой троллий нрав.
Омейка заглядывает мне через плечо и сердито фыркает.
— Это чушь собачья!
— Неужели? — я думаю о реакции Баббрура и о том, как он закончил разговор еще до того, как я посмотрел новости.
— Детка, — глубокие карие глаза Омейки изучают мои. — Ты же не собираешься их слушать, не так ли?
— Что, если они правы? Я плачу намного больше, чем положено, а сохранение персонала по-прежнему не на таком уровне, как хотелось бы.
Она слегка улыбается мне.
— Ну, ты иногда бываешь сварливым, но сварливость и травля — это не одно и то же. Ты справедливо относишься к своим сотрудникам, не так ли?
Я откладываю планшет и сосредотачиваюсь на том, что она говорит. Я никогда не увольнял сотрудника без причины. Я всегда компенсирую сверхурочные часы или дополнительные обязанности. Но я действительно сомневаюсь, что мог бы быть лучше.
— Возможно.
— Ты всегда можешь нанять кого-нибудь, кто разберется в этом вопросе за тебя. Найди кого-нибудь внутри компании.
— Это неплохая идея. На самом деле это отличная идея. Это не принесет мне контракт на строительство автомагистрали, но может помочь восстановить мою репутацию.
— Что ж, давай посмотрим. Если мы сможем возбудить дело против сноса Литтл Скаклиффа, тогда ты все равно можешь получить контракт.
Я улыбаюсь ей.
— Как тебе всегда удается заставить все казаться таким простым? Как будто все обязательно получится хорошо?
— Правда? Я надеюсь на это, потому что ты всегда заставляешь меня чувствовать, что так и будет.
Я испустил еще один долгий вздох.
— Я испортил сегодняшний вечер? Я хотел сделать его особенным.
— Конечно, нет.
Однако мне приходит в голову кое-что, и, как бы мне это ни было неприятно, я знаю, что это понравится Омейке.
— Есть еще одно место, куда я хотел бы отвести тебя, когда мы закончим здесь.
— Домой? — она преувеличенно двигает бровями.
Я смеюсь.
— Естественно, но сначала в другое месте.
— Ну, тогда веди. Я готова. Мне всегда нравится, когда ты планируешь сюрпризы.
Я расплатился по счету, и мы выходим из ресторана рука об руку. Я не сержусь. Я почти даже не думаю о новостной статье, или о несостоявшемся контракте, или о чем-либо еще из этого. Я потею, но это только из-за моего нелепой неприязни к высоте.
Часовая башня построена недавно. Моя компания разработала этот классический проект, но он был завершен всего два года назад. И я почти уверен, что у меня все еще есть код доступа.
Омейка слегка дрожит от прохладного ночного ветерка и теснее прижимается ко мне, пока я роюсь в своем планшете в поисках документа, где я веду учет этих вещей.
— Нашел, — я ввожу пятизначный код, и тихий звуковой сигнал блокировки дает мне знать, что они его не меняли.
Лестница достаточно широкая, чтобы быть удобной для моих широких плеч — преимущество конструкции тролля. Он петляет по всей внутренней части здания, пока не выходит наверх, позволяя получить доступ к часам для их ремонта или настройки. На четвертом лестничном пролете Омейка со смехом цепляется за мою руку.
— Я бы не надела эти каблуки, если бы знала, что мы будем подниматься по всем этим ступенькам!
Я хмурюсь. Чтобы подхватить ее на руки от меня практически не требуется усилий, и держать ее в своих объятиях, пока я поднимаюсь по оставшейся лестнице, само по себе награда. Она обвивает руками мою шею так сильно, как только может, и улыбается мне.