Его вены были вздуты, тело исхудало, щёки впали, а руки слегка подрагивали.
Помещение же было небольшим, но напичкано сверхсовременным оборудованием. Лучшая аппаратура, что была в мире, магические зелья и артефакты, да даже особые растения имелись. Они росли в особых квадратных ёмкостях, стоявших на чём-то вроде пьедесталов. На которых сияли магические письмена, говоря, что пьедесталы работали, выполняя ведомую лишь их создателям роль.
— Мы вычистили его организм от наркотиков и… — заговорил немолодой целитель, стоявший рядом, но тут же получил полный ярости взгляд князя.
— Он! Не! Наркоман! — прокричал невысокий мужчина.
— Прошу прощения… я… не говорил, что он сам его принял… — перепугался целитель, ведь он знает, что князь жесток. Очень жесток!
— Продолжай, что там с очисткой? — рыкнул князь, немного успокоившись.
— Д-да… Организм очищен. Жизни Егора Алексеевича ничего не угрожает. Но доза была убийственная, и, боюсь, восстановление займёт время.
— СКОЛЬКО⁈ — Жуков впился в немолодого целителя, и у того по лицу протекла капля пота.
— Возможно, полгода…
Князь ничего не ответил, но его взгляд был красноречивее слов, и если целитель сейчас не «исправится», то быть беде. Для целителя…
— Но если задействовать нетрадиционное лечение… Однако это опасно… и главное — незаконно, — слегка вспотев, произнёс мужчина.
— Я и есть закон! Говори уже!
— Д-да… Замбийские шаманы…
— Магия передачи жизни, да?.. — Жуков погладил свою короткую бороду. — Займись. Жертв я найду сколько угодно.
— Понял…
Целитель поклонился и ушёл, а князь взял руку внука.
— Те, кто поднял руку на наш род, умрут. Все до единого… И Древов умрёт… И эта сука Королёва умрёт… Все сдохнут…
Кабинет ректора МГУ.
Некоторое время спустя.
Это был сравнительно небольшой, но по-домашнему уютный кабинет. Здесь было много зелени и солнечного света. А вот мебели было мало, но зато выглядела она по-домашнему и удобной.
Ну и имелся рабочий стол, который располагался посреди кабинета. Вот перед ним я и стоял. А чуть в стороне от меня стоял декан, а на диване, что у стены, сидели двое мужчин. Тот усатый в серебряном костюме и Воробьев Фёдор Михайлович.
У мужчины среднего роста, но крепкого телосложения дёргался глаз и виднелись круги под глазами. А вот усатый изобразил полуулыбку.
— Итак, Дмитрий… — заговор рыжий ректор, прожигая меня задумчивым взглядом, и поправил очки. — Вы у нас уже стали известны. Особенно после вчерашнего…
— Представляю.
— Вот зачем нам такой студент, который фактически объявил войну губернатору?
— Не знаю, — пожал я плечами. — Но в своё оправдание скажу, что он первый попытался убить меня в стенах университета. Так что он первый и объявил войну.
— Но доказательств у вас, конечно же, нет.
— Если бы они были, я бы уже всё передал Имперской Канцелярии.
Мы смотрели друг другу в глаза, и тот вскоре вздохнул да откинулся на спинку кресла.
— Император просил приглядеть за вами, и я уже тогда почувствовал, что легко не будет… Но, чтобы так… — он кинул на меня строгий взгляд и продолжил: — Десятки родов требуют от меня немедленно отчислить вас, Дмитрий Андреевич.
— Ваше право, — вновь я пожал плечами.
— Вот так просто? — приподнял тот бровь.
— Вот так просто. С одной стороны, я потеряю защиту университета, а с другой, это развяжет мне руки, и я залью город кровью своих врагов.
— Или умрёте.
— Когда некого защищать, сражаться становится проще, — улыбнулся я в ответ. — И действовать можно… более жестоко. Поэтому я приму любое ваше решение. Кроме просьб «не лезть к Жукову». Сидеть и ждать, когда меня в очередной раз попытаются убить, я не стану. Да и вам, думаю, уже надоели все эти «ситуации».
— Вы не представляете, насколько надоели. Из-за них не только репутация университета пострадала, но и Императора, — ректор покачал головой, а Воробьёв что-то крякнул. Надо его Уткиным назвать…
— Ну да, тут проще избавиться от симптома, чем от первопричины, — я ухмыльнулся, а тот поморщился. Имел же я в виду Жукова как первопричину.
— Вы ставите меня перед серьёзным выбором… — рыжий ректор вновь поправил очки, продолжая внимательно на меня смотреть. — Ваши успехи на практике приятно удивили, а кого-то даже поразили. Вы знали, что стали первыми в университете? И я имею в виду даже среди старшекурсников.
— Предполагаю, что вряд ли кто-то убил больше тысячи энтропов, как это сделали мы.