— Бли-и-и-ин! Правда ведь! — воскликнула Настя.
В итоге всё свелось к хихи да хаха. А затем мы собрались идти спать, но к нам пришли…
— Прошу прощения, можно войти? — услышали голос снаружи.
— Входите, — разрешил я, и к нам вошёл темноволосый мужчина в дорогом пальто, а также два бойца. — Сопровождению нельзя, и разувайтесь.
— Да конечно, прошу прощения… — ответил явно аристократ, а Вика поставила стул во главе стола. Мы-то сидели вдоль стола, дабы не быть спиной по входу.
— Позвольте представиться, я граф Солнцев Иван Максимович. Дмитрий Андреевич, можем мы поговорить наедине? — спросил тот, скинув куртку на напольную вешалку.
— Если речь о «лекарстве», то нет. Говорите при всех.
— Я всё же настаиваю…
— Ладно, мы спать, — сказала Вика, и все засобирались.
— Хорошо, но минус хорошее настроение у меня, — я строго посмотрел на мужчину, а тот удивился.
Ну а я что? Я сам себе хозяин и не люблю наглых людей, даже если в итоге покажусь «эмоциональным дурачком». Но что мне до мнения людей, которые не уважают меня? Им разве что можно подтереть задницу.
Солнцев сел напротив меня вместо стула, который ему предоставила Вика.
— Не буду ходить вокруг да около. Много кто видел жуткие раны генерала. Всё же его сам титан ранил. А потом вместо жуткой и мучительной смерти он ходит по лагерю, выглядит здоровым и бодрым. Я, конечно, могу предположить, что генерал принял стимуляторы, но люди говорят, что он демонстрировал солдатам свою грудь…
— Не хотел бы я, чтобы мне мужик демонстрировал свою грудь, — перебил я его и рассмеялся. На меня же посмотрели, как на дурака. — Прошу прощения, что перебил. Продолжайте.
— Да. Спасибо… После разговора с генералом выяснилось о некоем лекарстве…
— И?
— Генерал сказал, что вы готовы его продавать, и я бы хотел узнать подробности о нём.
— Нет.
— Что… нет?.. — опешил мужчина.
— У меня нет ни настроения, ни желания рассказывать подробности об этом лекарстве. Вы не на рынке, Иван Максимович. У меня ограниченные запасы. Это всё, что осталось от моего рода. Так что лекарство я продам лишь за очень хорошие деньги и только тем, кому захочу. Вам же, Иван Максимович, я не хочу продавать.
— Почему⁈ — ещё сильнее опешил он.
— Сперва вы меня оскорбили, прислав за мной солдат. А потом вы испортили мне вечер. Ну и я не вижу, чтобы вы нуждались в этом лекарстве.
— Дмитрий Андреевич, это не профессионально. Детские обиды не должны мешать переговорам… — начал тот, но замолчал, увидев выражение моего лица.
— Что же вы остановились? Продолжайте… какие-какие там обиды?
— Прошу прощения, погорячился…
— Граф-граф, — покачал я головой. — Вот из вас совсем плохой переговорщик. А теперь уходите. Продавать вам я ничего не собираюсь. Тем более всяким «посредникам». Ну или обращайтесь к Жукову, уверен, после разграбления поместья Древовых у него ещё что-то да осталось. Иначе как объяснить чудесное выздоровление его внука после сильной передозировки?
— Дмитрий Андреевич… — начал Солнцев, но я строго на него посмотрел, и мужчина замолчал да всё же ушёл. А я запер тряпичную дверь и пошёл в жилую зону.
Интересно, найдутся ли придурки, которые попробуют попасть к поместью Древовых? Там, по идее, разграблено всё, что можно и нельзя, а потом всё было уничтожено энтропией. Думаю, даже руин не осталось. За двадцать-то лет… Точнее уже двадцать один год.
Ладно, всё это неважно. Не люблю цепляться за прошлое. Я живу настоящим и строю своё будущее. Ну и будущее всего мира…
Так что лёг спать. Завтра будет тяжёлый день, который позволит мне набрать авторитета в армии. Ну и у Императора.
Сад.
В это время.
— Зачем мы вообще работаем? — ворчал мужчина, копающий землю.
— Чтобы была крыша над головой? — сказал второй. Они, как и шестьдесят других мужчин, копали фундамент общежития.
— Да не про это я! — выругался тот и бросил лопату. — Нас вон сколько! Давайте просто захватим это место!
Люди остановились и посмотрели на говоруна.
— Я серьёзно. Кто нас остановит? Нас почти полтысячи! Что, мы не справимся с ушастыми бабами и кучкой фриков? Да и те злые кролики ушли к жабам! Идеальный же шанс! — выкрикнул он, и люди задумались.
— Так Древов сказал, что если умрёт, то и это место умрёт. Как и весь мир.
— А я говорю, что я британская императрица, — хмыкнул мужчина. — Конечно, он сказал это, чтобы мы и не думали о восстании.
— А если это правда? Убьём его, и всему миру хана?
— Бред, он бы тогда не рисковал постоянно!