— Дмитрий Андреевич… — сказал следователь, стоявший перед моим столиком. Он выглядел растерянным и хотел что-то предъявить мне.
— Говорите уже, — я продолжил набивать брюхо и смотрел на полицейского.
— Жуков Игнат Леонидович умер…
— А, вот почему скорая приехала. И что? Думаете, мне есть дело до этого ублюдка?
— Вы желали с ним поговорить. Угрожали… А потом он умер.
— И что? — я вновь посмотрел на него как на дурака. — Я всё это время сидел здесь и ел. И никому я не угрожал. А то, что он умер… Как он умер?
— Упал с двадцать пятого этажа, — неохотно ответил мужчина.
— Ладно. А я здесь причём? Или, по-вашему, я убил его, сидя здесь и обедая?
— Нет… Но почему вы остановились здесь?
— Потому что не обедал ещё. Вот и решил подкрепиться.
На мужчину было жалко смотреть. Ему нужно было задержать или даже арестовать меня, но сделать этого он не мог. Нет оснований.
— Если на этом всё, то не мешайте мне, пожалуйста, обедать.
Я продолжил объедаться, и аппетит, как и настроение, был отличным. Но! Схватив телефон, я сделал звонок.
— Алло. Знаете, что только что произошло?
— Нет, Дмитрий Андреевич. Просветите? — спросила женщина на той стороне телефона.
— Директор княжеского банка, Игнат Леонидович упал с двадцать пятого этажа! Похоже на самоубийство. Что весьма примечательно после громких обвинений князя Жукова в производстве и торговле запрещёнными веществами.
Говорил я достаточно громко, что услышал даже следователь, почти покинувший кафе.
— Какая… неожиданность. А это точно?
— Точно. Мне только что человек из полиции рассказал об этом. Да и тут скорая приехала к банку. Ну и реанимация.
— Поняла. Тогда мы начинаем…
— Ага, удачи.
Отключив телефон, довольный я проложил есть. Анти-Жуковский альянс сейчас начнёт действовать. Я им предоставил немало компромата на людей Жукова, да и на него самого кое-что имеется.
Ну а когда поел, я направился в Дом Милосердия, где «узнал» чудесную новость. Людям вернули деньги, которые с них шесть лет собирал Жуков. А деньги там приличные. Очень приличные!
Надеюсь, людям станет полегче. Ну и я получил четыре Мандарина счастья и три Манго радости. Ну и кучу Орехов добродетели. Вот они — самый главный показатель того, что я всё делаю правильно.
В Доме я добавил кусачек и поставил горшки с большими цветами в общественной столовой. Ну а новые кусачки посадили в холле. Они быстро вырастут.
Решил перестраховаться на случай, если Жуков сойдёт с ума. Нападение на приют, находящийся под защитой Императора, — это самоубийство. Но мало ли? Кто знает, на что способен этот псих… Всё же он сегодня двух сыновей потерял.
Те ещё ублюдки, должен я сказать. Даже поверхностного анализа хватило, чтобы сделать соответствующий вывод. Точнее, не так. Тот который начальник охраны, пока ещё живой, и есть шанс, что его откачают. Но надеюсь, что он всё же сдохнет, ибо ранее он возглавлял гвардию рода и громил неугодных Жукову, вырезая рода подчистую. Женщин, стариков, детей… Рода попросту переставали существовать.
Ладно, не буду о плохом.
Предупредив Ирину и Электрика, который был в шоке от того, что получил свои деньги, потраченные на оплату кредита, я поехал… Нет, не домой. В университет! И смог встретиться с самим ректором.
— Дмитрий, не скажу, что рад видеть вас, — сходу заявил ректор, сидевший за своим столом и попивающий чай, — но в тоже время, у меня тут два письма с благодарностью от генералов и ещё два от аристократов.
— Вот как? И что пишут? —поинтересовался я, сидевший на диване у стены.
— Помощь в закрытии разломов, самостоятельное закрытие разломов, спасение жизни генерала Киселёва, а также большого количества солдат и офицеров. Ну и аристократов с их гвардейцами. Вот читаю и так, и хочется сказать: «Они там что, все обкурились?», — ректор строго посмотрел на меня.
— Да вроде нет… А что такого?
— Дмитрий. Эта операция должна была дать людям надежду. Показать, что пусть и с большими усилиями, но можно закрыть постоянный разлом.
— И она удалась. Закрыли кучу разломов, — добавил я.
— Дмитрий… — вздыхал ректор. — Если я не ошибаюсь, то вы с командой закрыли разломов больше, чем все остальные воинские группировки вместе взятые…
— Это плохо?
— И да, и нет, — он покачал головой и, вздохнув, объяснил: — На самом деле, это фантастика. До января этого года считалось, что разломы закрываются лишь сами. Но вам удалось доказать обратное и закрыть большое их количество. Вы, вероятно, не представляете, насколько это важно для всего мира.