— Древние?
— Да. В комплексе очень много от них осталось, даже стена. А теперь на десятилетие назад. Видишь две кладки в виде мастаб и леса, которые заходят на ступени?
— Почему?
— Джесеру хотел гладкую, как в Гизе, но без дополнительной опоры конструкция из балок и досок начала разрушаться внизу. Погибло несколько десятков человек от падения камней и бревен из-за сильной подвижности верхних перекрытий. Имхотеп изменил план строительства с гладкой на ступенчатую пирамиду, увеличив прочность лесов.
— И фараон согласился на такое?
— После долгих споров — да. Зодчий написал восемь прошений царю, излагая свою точку зрения на проблему. И каждое последующее было жестче предыдущего, вплоть до отказа возглавлять строительство. Это нонсенс, что Джесеру не заменил строптивого чиновника другим, покорным, что еще раз доказывает неординарность личности Имхотепа.
— Еще три ступени вверх?
— Еще одну. А дальше пошла достройка основания для прочности уже самого строения и увеличения высоты, потому что это было условием фараона. Сооружение поглотило все оставшееся от Древних на той площади: уцелевшие фрагменты стен, двускатный свод, глубокую шахту, входы. Я не представляю, как они заложили сверху помещение с саркофагом. Блокового перекрытия там нет.
— Кедровые стволы и сверху большие бесформенные камни. Получилось типа полигональной кладки. Уже после они стали разрушаться от землетрясений и возникшей перегрузки.
— Разумно! А ты не хочешь защититься на степень профессора?
Эмилия открыла глаза, сжала мою ладонь.
— Мой милый Сахемхет, я палеоантрополог, а не египтолог. На египтолога мне надо все заново начинать.
— Если диссертацию по палеоантропологии? В Саккаре и близлежащих районах столько останков, что можно заняться идентификацией и выявлением миграции в Додинастический период.
— Я и с докторской степенью прекрасно справлюсь с такой работой, — прошептала она и повалила меня на подушки. — По «пустыне Саккаре» лучше ходить вживую и в твоей компании. А сейчас предлагаю перейти от слов к делам, пока мы совсем не замерзли. Ты заметил, что звезды такие яркие, когда нет огня?
(Примечание: отец записал несколько строк на полях, развернув лист по горизонтали и отметив начало галочкой. Вероятно, он хотел вставить их при редактировании в ранее написанное.
Не знаю, почему, но я не хочу доверять дневникам все, что касается очень личной жизни. И не потому, что стесняюсь некоторых моментов. Нет. В моем прошлом с подобными вещами было куда проще: дети бегали почти без одежды, взрослые также стремились к минимализму в обыденной жизни. Исключением были те, кто находился у власти светской и духовной. Знания о близких отношениях между мужчиной и женщиной тоже не были чем-то секретным и запретным. Дело в другом: это моя жизнь, наша с Эмилией, где только она и я без третьего лишнего в виде дневника.)
Предсказания синоптиков сбывались. Еще сутки мы просидели дома, периодически поглядывая в окно и щелкая выключателями в надежде, что авария ликвидирована. Супруга не знала, чем себя занять. В этот момент она так напомнила Стефанию, для которой «ничего не делание» было хуже «сумасшедшей загрузке работой». Леди Аджари-Карнарвон перебрала все книги на стеллажах, систематизировала их по принципу, ведомой только ей одной, сделала из писчей бумаги тематические бирочки и алфавитные указатели. Только наступление кромешной темноты (остатки свечного запаса сожгли во время ужина) заставило жену прекратить работу и забраться ко мне под одеяло. Было еще рано, спать не хотелось, поэтому развлекали себя фантазиями на тему «Как с антропологической точки зрения могли выглядеть Древние». Сначала выходило достаточно забавно, но когда речь зашла о росте представителей исчезнувшей цивилизации, то я всерьез задумался. Моя старая гипотеза о человекоподобных созданиях под пять-шесть метров в высоту начинала разваливаться.