— Я вырос в Каирском музее и на раскопках в Саккаре, я много видел, и мне есть с чем сравнивать. Еще раз повторюсь, что это мое личное мнение, и вы можете соглашаться или не соглашаться с ним. Экскурсия окончена. Спасибо за внимание, — и быстро покинул зал.
Настроения разговаривать не было. Вышел из музея, сел на скамейку в тени раскидистого дерева. Кому нужна такая правда? Может, это и хорошо, что я не продвинулся с расшифровкой письменности Древних. Мои открытия не примут ученые, а простым людям такая информация не принесет никакой радости, только пошатнет их привычное восприятие мира. Сейчас я прекрасно убедился в этом. Да, найду библиотеку, покажу всем считывающий механизм и тексты на дисках. Да, найду пятую пирамиду. А дальше, что? Что?! Лучше бы я ничего не знал об этом! Я просто уничтожу свое будущее и будущее Эмилии. А стоят ли эти символы того, чтобы начинать жизнь заново, когда уже немолод и хочется стабильности, семейного счастья?
Я сидел, облокотившись на колени и оперевшись подбородком на скрещенные пальцы. Душа страдала от смятения. Я разрывался между правдой в науке, своим мировоззрением и спокойным счастливым будущим. Видимо, Захии пришлось пережить то же самое и не раз на посту главы Службы древностей. Поэтому он закрывал доступ археологам туда, где могли быть найдены противоречивые артефакты. Видимо, мне придется поступать также во имя своей любви и нормальной жизни.
Чьи-то пальцы сжали мое плечо. Посмотрел в сторону и увидел супругу, севшую рядом. Она положила голову на место руки, обняла.
— Знаю, как тебе сейчас плохо… — произнесла она, сильнее сжимая в объятиях. — Но это твой путь, который хочу пройти вместе с тобой до конца, и я приму любое твое решение, не важно, будет ли оно правильным или нет. Не сожалей ни о чем. Я буду рядом. Всегда, мой любимый фараон Сахемхет. До последнего вздоха.
— Я люблю тебя!
Нежно коснулся поцелуем ее губ. Потом целовал еще и еще со всей страстью, на которую только был способен.
— Мне ожидать научную революцию в истории Древнего мира и переписывать лекции экскурсоводам? — раздался над нами голос Моретти.
Я поднял голову. Эмилия уткнулась в мое плечо, скрывая слезы от посторонних глаз.
— И Ваши рассказы туристам очень понравились. Они расстроились, когда Вы так быстро ушли, — закончил он короткий монолог.
— Не беспокойтесь, Алессандро. Не будет никаких волнений в мире науки. Я бы пошел на такое, пока был один, но сейчас я хочу то, чего лишен был в детстве до встречи со Стефанией — семьи: обнимать любимую жену, носить на руках своих детей, играть в шахматы с тестем и проигрывать ему, проводить выходные в путешествиях по Нилу на «Солнечной барке»… Никакие научные открытия и перевороты не сравнятся с простым человеческим счастьем.
— Рад это слышать! — снова расплылся в улыбке директор музея. — Если, вдруг, что-то случится, знайте, хорошее место для Вас здесь найду. А, может, бросите Службу древностей и переберетесь ко мне работать?
— Спасибо за предложение, — любезно ответил ему. — Но современному Древнему Египту я нужен больше, чем здесь.
— Был рад встрече с Вами. Позвольте откланяться. Ариведерчи.
Моретти слегка склонил голову, развернулся и ушел в сторону главного входа.
— Ты сделал свой выбор? — Эмилия неуверенно задала вопрос.
— Да. Но это не значит, что мы не поедем на поиски библиотеки. Я обещал, и слово свое держу.
В ответ она еще сильнее стиснула меня в объятиях, разрыдалась. Ради нее я готов поступиться своими интересами, убрать научные открытия в стол и совершать всякие безумства. Еще день в Риме, и возвращаемся в Каир. Будем искать большой уютный дом, готовиться к экспедиции на юг Египта, совершенствовать работу Службы древностей. А язык Древних? Он еще немного подождет — ждал же двенадцать тысячелетий…
Глава 27
Весь следующий день мы гуляли по достопримечательностям Рима. Погода стояла солнечная, очень теплая, с легким ветерком. Эмилия ворчала на последнее природное явление, беспардонно выбивавшее непослушные рыжие пряди из-под шпилек. Поддержав проделки ветра, я с улыбкой и неменьшей наглостью избавил очаровательную женщину от таких бесполезных вещиц в волосах, как заколки. За что тут же получил «наказание» в виде прилюдных поцелуев.
В планах я обозначил посещение Колизея и двух Форумов. Это был наш совместный выбор из длинного списка достопримечательностей. Супруга, не отвлекаясь на сувенирные прилавки, неотступно следовала за мной. И дело было не в том, что мое самочувствие могло внезапно ухудшиться, а в том, что я совал нос везде, где можно и нельзя, без страха пересекая заградительные ленты. Меня интересовали особенности римской кирпичной кладки, самого кирпича, следы инструментов на колоннах, приемы отделки штукатуркой, росписи по ней. Да, я снова ударился в исследования, пусть и эмпирические, а более точную информацию собирался позже найти в публикациях. Пока тактильно изучал интересующие меня аспекты, Эмилия приглядывала за обстановкой и в случае появления смотрителей устраивала отвлекающие сцены ревности или наивного непонимания. Она была такой убедительной, гиперэмоциональной, что охрана исторического объекта делала замечания и быстро уходила, чтобы не слушать бессмысленный словесный водопад. Как только опасность исчезала, я восхищался ее актерской игрой, а она звонко смеялась в ответ. Один раз такой спектакль не прошел, и нам пришлось спасаться бегством.