— Добрый день! — вышел из-за стола и поприветствовал их.
— Добрый, — ответил министр Внутренних дел Бенир Насиб, поднялся, чтобы пожать протянутую мною руку. Такриди не шевельнулся, лишь надменно сдвинул брови.
— Что привело вас ко мне в столь жаркий день? Могу предложить холодный чай и лимонад?
— Сопляк не должен занимать такой пост, — проворчал мой оппонент. Его спутник нахмурился.
— Профессор лингвистики древнеегипетского языка, член Британской Академии наук Сахемхет Аджари, — поспешил пояснить свою компетенцию. — Глава Службы древностей Египта.
— Серьезно? — усомнился Насиб. — Никогда бы не подумал…
Подошел к сейфу, достал с полки свои документы, подтверждающие ученые степени.
— Я не понимаю, как… Вам не больше двадцати на вид.
— А по паспорту будет через несколько недель пятьдесят.
— Шутите? — в голосе начальника зазвучало недовольство.
— Спросите у бывшего министра Культуры Карима Арафа обо мне, если ему верите. Он расскажет.
Насиб пожал плечами. Такриди встал, что-то шепнул тому на ухо. Они ушли, оставив неприятный осадок у меня в душе. Теперь точно придется покинуть кабинет, ставшим родным. На этом жизнь ведь не заканчивается? Вышел в коридор. Неспешным шагом прошел вдоль дверей с золотистыми табличками. Надо привести дела в порядок, пока еще на посту главы Службы древностей.
Каждый день я ожидал письма об увольнении. Эмилию не стал беспокоить такими мелочами. У каждого в жизни бывают взлеты и падения. И я не исключение. Но только через месяц порог моего скромного кабинета в гордом одиночестве переступил министр Внутренних дел.
— Добрый день, господин Аджари, — опередив меня, первым поприветствовал Насиб.
— И Вам доброго дня! — ответил ему со всей учтивостью.
— Я говорил с Арафом. К счастью, без Такриди. Получается, что Вы законный правитель Древнего Египта по праву наследования? Это интересно. Даже невероятно. Я сейчас говорю с ровесником Сфинкса…
— Сфинкс будет постарше меня, — смущенно улыбнулся.
— За что Вас Такриди невзлюбил? Точно не за внешний вид.
— Это личное…
— Мне можете сказать. Вы же защищаете себя в первую очередь и свою должность.
— Хорошо, — вздохнул, понимая, что от правды мне никуда не сбежать. — Заместитель министра Такриди ухаживал за моей женой, но получил отказ. Предлагал ей занять мое место здесь, но леди Аджари-Карнарвон не захотела этого. Вот он и настраивает министра против меня.
— Об этом можете не беспокоиться. А о Вашей супруге я наслышан: у нее все отлажено, как в швейцарских часах. Службе древностей с ней невероятно повезло. Есть просьбы ко мне?
— Нам нужно хорошее финансирование: новое здание музея, реставрационные работы на плато и крупных объектах. Доходов от отдела сувениров хватает только на зарплаты. Штат очень большой, но сокращать некуда. Люди работают сверх нормы.
— Я Вас услышал. Рад был общению с Вами.
— Я тоже, господин министр.
Тихо скрипнула приоткрывшаяся дверь. Гость обернулся. В щель просунулась мальчишеская голова с покрасневшими глазами.
— Стефан? Что случилось? Иди сюда.
Я опустился на колени, он шмыгнул в кабинет, прижался ко мне, уткнулся в плечо.
— Это мой сын Стефан, — поднял взгляд на мужчину и снова склонил голову к ребенку: — Что случилось?
— Тебя вызывают в школу. Она сказала, что без разговора с отцом не допустит меня до уроков.
— Хорошо. Сейчас будет перерыв. Проводишь до класса?
Министр ушел в хорошем настроении. Но опыт подсказывал, что настроение и дела — разные вещи, особенно, у людей, обладающих властью. Заказал обед в кабинет, накормил Стефана. Переоделся. Дресс-код госслужащего в данном случае пошел бы на пользу.