После работы мы сидели на балконе, пили прохладный домашний лимонад, заботливо приготовленный Фаридой, смотрели на фиолетово-бордовый закат. Такого спокойствия и умиротворения давно не было в нашей семье. Я чувствовала себя такой счастливой, пока слова Сахемхета не пронзили сердце подобно грубо обработанному кремниевому ножу неандертальца.
— Как жаль, что у меня нет наследника, — вздохнул муж, — не по крови — тут у меня есть Стефан, а продолжателя моего дела.
По щеке древнего египтянина скользнула слеза, спряталась в уголке губ. Я обняла супруга. Его знания и жизненные цели оказались ненужными родному человеку. Это причиняло Аджари нечеловеческие страдания, которые он предпочел запереть глубоко в себе и только сейчас дал волю чувствам.
— Хочешь, попробуем дать жизнь еще одному малышу? — озвучила идею. — Сам воспитаешь верного последователя.
— Рождение сына едва не убило тебя. Я не могу и не хочу снова подвергать твою жизнь опасности. Не обижайся за еще один довод: сорок восемь — не тот возраст, когда рожают без проблем. Я слишком люблю тебя, чтобы потерять. Моя жизнь станет пустой, если в ней не будет моего любимого доктора палеоантропологии Эмилии и прекрасной царицы Нитекерти. А еще у нас есть Стефан. Не переживай. Все хорошо. Справлюсь…
Сахем вернулся в дом. Конечно, он найдет в себе силы справиться, как находил и раньше. Только мне, почему-то, от этого на душе не становится легче. Так хочется сделать его счастливым, видеть в его глазах тот самый блеск, появляющийся, когда речь заходит о двух любимых им древних цивилизациях. И это в моих силах! Осталось лишь найти верное решение.
Глава 30
Подготовка к юбилею всецело легла на плечи Эмилии. И дело было не в том, что я не интересовался торжеством, а в ее творческой натуре и энтузиазме. А, может, ей таким образом хотелось отпраздновать мое пробуждение? Идея мне понравилась, хотя, на все излишние фантазии супруги я рационально отвечал «А, может, не стоит?» и через несколько минут сдавался под тактичными доводами. Банкетный зал у нас был свой — «Солнечная барка», где вполне хватило места для всех. Обслуживание и еду заказали бы в одном из ресторанов или кафе. Церемониймейстера смог заменить любой музейный экскурсовод, сочтя подобное предложение за честь.
После ужина Стефан поднялся к себе делать уроки, мы же устроились в обеденном зале, разложив на столе приглашения и списки гостей. В основном все были из Каира и Саккары, и лишь три письма отправились по почте: внучке Рашида, жившей после смерти дедушки в Луксоре, и родителям Эмилии в пригород Бирмингема. Уверенности, что они прибудут, не было, хотя сын очень ждал их прилета.
— У нас лишних три приглашения, — удивленно произнесла супруга.
— Музейные лаборанты уехали в Багдад по просьбе иракского коллеги. Помощь с реставрацией нужна.
— Можем еще кого-нибудь позвать. Или хватит?
— Предлагаю министров Насиба и Такриди с помощником.
— Ты, серьезно, хочешь этого? — забеспокоилась Эмилия, разворачивая красивые открытки.
— Да. Поближе познакомимся в неофициальной обстановке. Мне ведь с ними еще долго работать.
Супруга только улыбнулась в ответ, написала должности и имена под словом «Уважаемый».
Мы планировали достаточно скромное торжество — не такое помпезное и пышное, какой была наша свадьба, но достаточное масштабное. Трех недель на подготовку вполне хватало. Сын неспешно собирал чемоданы и досрочно завершал учебный год — он принял такое решение по совету классного руководителя, чтобы не портить в другой школе свой оценочный табель.
В один из вечеров Стефан подошел ко мне с просьбой помочь со списком литературы для нескольких докладов по истории Древнего мира. Отказать не смог, даже пораньше вернулся с работы. Но потом я понял, что это был предлог для очень личного разговора без свидетелей. Мы закрылись в кабинете, под который я облюбовал небольшую комнату на первом этаже дома и обставил в стиле рабочего кабинета в Службе древностей, уселись поудобнее за столом в мягких креслах.
— На какие темы нужно сделать доклады? — перешел сразу к делу. — Подберу книги для них.