— Я приготовил все для своих похорон, позволь принести это сюда. Мне нужны твои люди…
Меня заперли в хранилище натра. Птаххетеп вместе с охраной ушел в храм. Каждая минута, проведенная в одиночестве, казалась вечностью. Закрыв глаза, слушал биение сердца, которое должно было скоро остановиться, и плакал. Я не винил учителя, что он не борется за мою жизнь, не молит о пощаде: моя судьба была предрешена, да и умереть от его руки было большей честью, чем от кхопеша самого Владыки. Сколько прошло времени — не знал. Открылась дверь, и воины поволокли меня в большой зал. Там бесцеремонно швырнули на каменный стол для бальзамирования. Хотел заплакать от страха, но улыбка на лице хранителя библиотеки словно загипнотизировала меня.
— Ничего не бойся, — ласково произнес он. — Ты просто заснешь сейчас, а я разбужу тебя уже в другом мире.
— Воля твоя, мой господин, — прошептал в ответ.
Телохранители брата рассмеялись над этими словами, но я знал, что каждое слово Птаххетепа надо понимать буквально. Он что-то задумал и просил спокойно относиться к каждому действию, каким бы бесчеловечным оно не показалось. Стерев с моего лица растекшуюся от слез косметику, учитель покрыл кожу смесью масел, заново подвел краской глаза, одел в чистую одежду, украсил запястья браслетами, что были подарены еще отцом, протянул мне кувшинчик.
— Пей и засыпай.
Птаххетеп завернул меня в первый слой ткани. Сквозь надвигающийся сон я почувствовал знакомый запах, какой был в той библиотеке. Вот, что принес тогда он в коробке, обмазанной глиной, вот почему не брал с собой, чтобы я не привык. Последнее, что помню, как меня положили в гроб и куда-то понесли.
Все, что произошло дальше, я представил, услышав рассказ Стефании. Скорее всего, вся стража, находившаяся в зале, уснула под действием этого снадобья. Меня во внутреннем гробу оставшиеся телохранители под руководством учителя быстро, без полагавшихся церемоний похоронили в усыпальнице. Они же и сочли Птаххетепа колдуном, заговорщиком, связали, живьем затолкали в «случайно забытый» внешний гроб, потом спустили его в почти засыпанную шахту и забросали камнями ее до верха. Это так жестоко… Слишком жестоко…»
Глава 5
Сахемхет замолчал, налил уже остывший чай, сделал несколько больших глотков. Я видел, как воспоминания начинают его затягивать в свою липкую сеть подобно пауку. Но он, вздрогнув, резко поставил чашку на стол и спросил:
— Джон, откуда ты знаешь символы, которые показывал мне десять лет назад?
— Видел на стене в гробнице. Пока Стефания возилась около саркофага, я изучал все вокруг. Меня удивило, что изображения нарисованы на грубо обтесанных стенах, а не выбиты или вырезаны по штукатурке и камню. Иероглифы прописаны идеально — над ними работал профессиональный писец, а не художник, потому что рисунки далеки от совершенства, нарушены каноны, особенно размеры людей и богов.
— Фотографии или зарисовки есть?
— Ничего. Мы полезли на разведку налегке, а потом Захия закрыл туда доступ для всех.
— Джон, — юноша пристально посмотрел на меня, — там находилось что-нибудь, что показалось тебе странным, чужим, что бросилось в глаза своей нелогичностью?
— Дай подумать… Я никогда не вскрывал такие старые гробницы. Это не Долина царей — это Саккара. Не могу сказать…
— Тогда спрошу конкретно: где начертаны иероглифы, которые отличались от тех, что в словаре Гардинера?
— В погребальной камере. На правой стене недалеко от входа. Осирис в парадной одежде живого царя сидел на троне, а Ра протягивал ему свиток и диск, — я стал вспоминать этот рисунок в деталях. — Фигуру бога окружали символы, а уже за ними шли обычные вертикальные тексты. Под их ногами нарисованы деревья, вода, горы, пустыня, план здания…
— Птаххетеп оставил карту, но через сорок веков найти эту библиотеку современному человеку будет уже не реально, но я был в двух шагах от нее три месяца назад… Подожди, тебе нигде не попадался этот иероглиф? — он одолжил у меня ручку и книгу, вывел символ после рукописного текста.
— Хм-м-м, — задумался, представив в своих мыслях стены в усыпальнице. — Похожий был на диске в руке Ра.
— Этот символ учитель переводил как «хранилище знаний». Мне надо попасть в гробницу, Джон. Любой ценой! Там Птаххетеп спрятал все оригинальные рукописи, их надо сохранить и продолжить его работу.