Я тяжело вздохнул, понимая, что от серьезного разговора с Сахемхетом и попытки заставить его покинуть родину никуда не уйти.
— Что? — нахмурился Аджари, словно читая мои мысли.
— Понимаешь… — впервые не находил слов, чтобы объяснить ситуацию. — Я пошел на сделку с Захией, чтобы он не упрятал тебя за решетку или, хуже того, в психиатрическую лечебницу.
— Цена?
— Ты покинешь Египет… Навсегда.
Тихо захрустели его сжатые с силой пальцы. Губы стали тонкой напряженной линией. Глаза закрылись. Длинные ресницы стали влажными от слез. Было видно, как он изо всех сил пытается сохранить самообладание.
— Я это предвидел, — прошептал юноша после долгой паузы. — Не удивлюсь, если за тем нападением стоял именно доктор Хавасс.
— О чем ты? — мне показалось, что у египтянина начались проблемы из-за стресса, раз он видит в друзьях врагов.
— Мама много раз просила открыть гробницу Птаххетепа, хоть на час, но всегда получала отказ. Когда пару лет назад она заговорила на одной из конференций о сокровищах Джесеру, как о вещах древней развитой цивилизации, Захия тут же заткнул ей рот и выставил некомпетентной идиоткой. А потом весь вечер грубо отчитывал в своем кабинете, угрожал, довел до нервного срыва, что маму увезли в больницу. Она не говорила тебе об этом, не хотела расстраивать. А когда я заступился за маму, он весь гнев переключил на меня и даже пригрозил клиникой для душевнобольных, если буду лезть не в свои дела.
— А зачем вас понесло на юг страны? Саккара — непаханое поле с морем находок.
Сахемхет загадочно улыбнулся, устроился поудобнее в кресле:
«Значит, — продолжил он свой рассказ, — пришло время поведать тебе о том, что произошло двенадцать недель назад. Бери ручку и записывай. Мне было пятнадцать, когда в книжном магазине на глаза попался путеводитель для тех, кого интересует совершенно другая история Египта. Это была единственная книга, которую за все время я попросил купить. Как видишь, здесь такая библиотека, что еще читать и читать, но это все классика: непререкаемая и неоспоримая. В том путеводителе было столько фотографий, которых я до этого нигде не встречал. Птаххетеп оказался прав, когда говорил, что очень много от Древних покоится под толстым слоем песка. Я уже хотел попроситься в путешествие по этим местам, а через пару страниц увидел снимок развалин недалеко от одной деревни на юге. Впереди был камень, которого… я касался тысячи лет назад своей рукой. Его изрезанный верх и отполированный бок не спутал бы ни с одним другим. Колонны украшали символы древних, которые современные ученые приняли за религиозные тексты Нового царства, как и весь комплекс. Когда Стефания вернулась из музея, я встал перед ней на колени и попросил поехать туда, чтобы найти ту самую библиотеку с дисками, подобным найденным в лабиринтах ступенчатой пирамиды. Она согласилась, но с условием, что это будут настоящие раскопки, а не бессмысленная дорогостоящая прогулка по пескам. За несколько лет, не без твоей помощи, подкопили денег и собрались в экспедицию. Стефи наврала Хавассу о цели раскопок, чтобы добиться разрешения. Мы ехали, чтобы подтвердить или опровергнуть наличие в той местности заупокойного храма царей Второго переходного периода. Неплохо придумано, да?
Я так ждал этого дня, что моей радости не было предела, когда мы покинули Каир и отправились вверх по Нилу, правда, не на лодке, а по шоссе на автобусе.
Добравшись до последнего населенного пункта в дне пути от конечной точки нашего путешествия, мама наняла пятерых местных рабочих и погонщика с верблюдами. Помню, как она звонила тебе из той деревни в последний раз, как улыбалась, отвечая в трубку, как жалела, что тебя нет рядом и не сможешь разделить всю ее радость. Тоже расстраивался по этому поводу, зато через сутки ничуть не жалел, потому что боги обрушили на нашу экспедицию весь свой гнев.
Джон, я ходил там, где был с учителем, искал старую дорогу. Трогал рукой тот камень — он был все такой же гладкий с ровными бороздами, хотя песок засыпал его так, что на поверхности осталась часть высотой в пару ладоней. Столько эмоций, воспоминаний! Уже не мог сдерживать себя — обнял его, как старого друга, прижался щекой к нагретой солнцем поверхности и разрыдался. Я знаю, это был только мираж, но сквозь слезы увидел Птаххетепа, зовущего жестами за собой. Пошел за ним. Как тогда, слышал его слова и отвечал на вопросы. Он остановился, указал рукой на землю и исчез. На колоннах рядом у самой земли виднелись иероглифы, которые были начертаны почти посередине больше сорока веков назад. Вход был засыпан песком на пять-шесть метров. Мама была права, нанимая рабочих и вооружаясь мотыгами. Она понимала мое нетерпение, но решила начать утром с подготовки. Я же не мог заснуть, поэтому просидел всю ночь на камнях и смотрел на такие далекие звезды. Древние могли быть с одной из них? Или они жили здесь всегда? Но у них тоже были и взлеты, и падения, как у любой цивилизации… Я размышлял об этом до рассвета, потом представлял, как попаду в библиотеку и покажу Стефи эти «книги». Но мечтам не суждено было сбыться.